Тень
Шрифт:
— Говори, говори, — перехватил взгляд, брошенный Никитиным на Скворцову. — Галина Петровна с этим розыском совсем нашим человеком стала. Может, к нам перейдете? — подмигнул неожиданно.
— Да нет, спасибо, — в тон отозвалась Галина. — Мне своих забот хватает.
— А что, подумайте, — неожиданно серьезно продолжил полковник. — Хватка у вас есть, нюх тоже, нам такие люди нужны. Ну, я слушаю, — повернулся к Никитину.
— Если в двух словах, то следующее: Композитор, конечно, проговорился неспроста. Явно ниточку дал. Но говорить дальше боится, повторные допросы прошли впустую. Чувствую, возьмем мы этого Хозяина, он заговорит, перекладывать
— Может, действительно очную ставку?
— Думаю, пока ни к чему. Ничего не изменит. Ну, сознается, что в Чердыни был, и все. На этом его не прижать.
— Нигамаева не эксгумировали?
— Нет пока. Не имеет смысла. Судя по всему, умер от водки, или что они там еще пили. Хозяин к этому, похоже, отношения не имеет. Но если что-то еще выяснится, придется раскапывать. Сам представляешь, какая морока будет с анализами.
Никитин это представлял очень даже хорошо. И потому тоже предпочел бы не связываться.
— А с Боевым?
— Нашли. Почти в пяти километрах ниже. Убит выстрелом в затылок. Видимо, убрали как свидетеля. Мавр сделал свое дело, мавр может уйти. Следов никаких, столько времени в воде, что там осталось...
— Ну, а что Тень?
— С этой кличкой связаны особо крупные хищения и бандналеты послевоенного времени. Сорок седьмой — пятьдесят второй годы. Грабили эшелоны с продуктами, магазины, склады — дерзко, смело. А как тогда продукты охраняли? Вохровцы поезда сопровождали. А его люди убивали глазом не моргнув, десятки трупов. Вышли тогда на них, обложили со всех сторон, разгромили банду, но он остался в тени. Кличка всплыла лишь на следствии, так же, как с Хозяином вышло: проговорились те, кто мало знал, потом и от этого отказались.
— Ну а сейчас их не отыскать?
Никитин махнул рукой:
— Все расстреляны, кто живым был взят.
Полковник присвистнул:
— Да, масштаб!
— Вот, вот. Потом о нем ничего не было слышно. Решили тогда, что или перебазировался он, или с ним старые дружки счеты свели, те, кто, как и он, ускользнули. А он, оказывается, перекрасился. В Хозяина обратился. Свердловчане ищут сейчас старые связи Тени, но это может продлиться долго. У нас он не проходил?
Полковник снова помотал седой головой:
— Нет. Никто никогда ни о какой Тени не слыхал.
— Странно... А у меня кличка сидит в голове, покою не дает.
— Глубоко? Ассоциативная память?
— В том-то и дело, что не могу понять! Никогда не жаловался, а тут — как провал. Торчит гвоздем — Тень, Тень, а откуда? Впечатление такое, что совсем недавно...
— Вот как, — оживился полковник, — интересно! Может, поднять последние дела?
— Да я все их до последней страницы вспомнил, нет там нигде ни Тени, ни Хозяина. Что-то другое...
— Вспоминай давай, вспоминай!
— Вспоминаю. А что у Лызина?
— Молодец ваш Лызин. Разговорил Балакова, прямо друзьями стали.
— Ну и что?
— Да тоже почти ничего. До конца он, конечно, тоже не откровенен, темнит еще, трусит. Но говорит. К Лызину пока лучше не соваться, не мешать. Балаков уверяет, что видел этого Хозяина лишь раз в жизни, получая это вот задание, да и то поздним вечером, на какой-то квартире, видимо, нейтральной, куда его привезли, причем весь разговор происходил в полутьме, света не зажигали.
— А до того? Когда они сошлись с этим Хозяином? Не вчера же?
— Тут тоже не все ясно. Балаков уверяет, что до того Хозяина в глаза не видал. Но слыхал о нем, знал. Еще со времен заключения. Перед выходом на свободу к нему обратился один из тех, с кем вместе отбывал наказание, тоже свердловчанин, просил передать пакет. Он и передал.
— Как передал? Кому? Есть адрес?
— В том-то и дело, что ни одного адреса, ни одной фамилии он не называет. Темнит. Говорит, что за пакетом к нему сами пришли. Вполне интеллигентного вида молодой человек. Строитель. Поговорили, пообещал тот с работой помочь, потом позвонил, сказал, куда и к кому обратиться. Работа оказалась выгодной. Шабашная бригада. По договору он пятнадцать процентов фонда зарплаты передавал для Хозяина. Тогда и началось — деньги, дефицит строительный. Интересно, что Хозяин не только брал, но и давал, точнее, доставал порой для Балакова строго фондируемые материалы, причем почти всегда по государственным ценам, а с заказчиков, естественно, лупили семь шкур.
— Ну а связь?
— Только односторонняя. Время от времени к нему приходили, иногда заранее позвонив, назначали встречи. Однажды он попытался проследить за визитером, но не сумел, потерял. В тот же день по телефону его предупредили, что такая инициатива плохо кончится.
— Ну а сейчас? Не может же он сейчас без связи?
— Связь есть, но далеко по ней не уйдешь. То же самое общежитие, куда и Боев телеграмму посылал, а человека с такими данными, что в пароле, в общежитии никогда не было. Почту в фойе по алфавиту в кармашки раскладывают, смотрят ее сотни человек. Текст на открытке. Дублируется дважды. Экстренная связь — телеграммой. Адресату брать ее не обязательно. Достаточно пробежать глазами. Наблюдение не установить — табор там, проходной двор. Да и тот, кто текст должен прочесть, может ничего не знать. Может быть, он всего-то и должен — позвонить кому-нибудь и пересказать.
— Ну а что он делал на Кутае? Золото искал?
— Не только... Хозяин передал ему какой-то рисунок, похожий на неумело снятый абрис, он потерял его, когда из лодки вывалился да по тайге скитался. Нужно было привязать к местности этот абрис, найти отмеченные на нем ориентиры: остров, несколько скальных обнажений — камней, как их там называют, впадающие в Кутай речушки и ручьи. Хозяин предупреждал, что могут встретиться следы давних шурфов или нечто подобное. В этих местах должно быть золото. Задача Балакова, если золото встретится, намыть достаточное для определения количества и прекратить работы. Все замаскировать. Для сравнения, как эталон, ему был дан мешочек с золотым песком и небольшой самородок. Все это, по словам Хозяина, оттуда же.
— Ну и... Нашел он золото?
— В том-то и дело, что ничего похожего не нашел.
— Но я сам видел на лотке!
— Это не то золото, что они искали. По словам Балакова, содержание его настолько мало, что любая разработка, и старательская и промышленная, будет нерентабельна. Но знаки часто сопровождают настоящее золото. Я говорил со специалистами, объясняют, что золотоносные слои могут лежать в переотложенном состоянии, разрушенные позднейшими геологическими процессами, образованием Уральских гор например, поэтому найти такое золото очень трудно, но вода, размывая пласты, может выносить в русла ручьев и рек отдельные песчинки. Вот и знаки. Они и сообщают о золоте. Но где оно — далеко или близко, глубоко или нет, много его или мало — неизвестно.