Тенеловы. Междусторонье
Шрифт:
Упомянутые Давимом осколки хранились в старых сундуках с затертой королевской эмблемой. Откинув крышку с одного, надсмотрщик велел мне выбрать осколок по вкусу.
Я склонилась над сундуком. Ожидаемого разноцветья красок не наблюдалось. Я подумала, что Давим меня обманул, и сундук пуст, но, запустив руку внутрь, нащупала острые камешки. Вытащив один, раскрыла ладонь и присмотрелась к осколку.
– Это же алмаз. Да тут целое состояние!
– присвистнула я.
– Алмазы это или нет, - сказал Давим, - но у нас они ничего
Я едва не покатилась со смеху. В моем мире за содержимое подобного сундука можно купить небольшую страну, а на теневой стороне алмазы выбрасывают на помойку мешками. И все потому, что они бесцветные. В мире, где все черно-белое или на худой конец серое прозрачным камнем никого не удивишь.
– Возьми его и отнеси ребятам, о которых ты говорила. Гарантирую, они оставят тебя и твоих друзей в покое.
– Но Коля и фантом, - я посмотрела на костры, - их поймали.
– Ты встретишь их за завтраком. Видишь этот знак, – Давим указал на эмблему в виде ромба с несколькими гранями, вышитую на его кожаном доспехе в районе сердца. – Он означает, что я – глава отряда. Того самого, что словил твоих друзей. Если прикажу их отпустить, мне подчинятся без лишних вопросов.
Поверив надсмотрщику на слово (а какой у меня был выбор?), я от всего сердца поблагодарила его. Едва ли он понимал, что для меня значила его помощь. Он подарил мне и моим друзьям билеты в спокойную жизнь, став моим господином Фартом.
Расставшись с Давимом, я направилась на встречу с Корсой. Надо было видеть его лицо, когда я вручила ему осколок. Он будто привидение встретил. Не верил, небось, что я справлюсь.
Первой опомнилась его подружка - та самая девушка с серыми волосами по имени Лалэ.
– Невероятно!
– она скривила губы.
– Вместо полноценного осколка цвета она принесла жалкие отбросы.
Корса взвесил осколок на ладони, ухмылка не сходила с его лица. А потом он сделал кое-что странное: посмотрел сквозь осколок на масляную лампу.
– Печать на месте, – констатировал он. – Чтоб меня дыморог затоптал, если это не осколок из сундука.
Корса протянул осколок мне, предлагая просмотреть его на свет. Я поднесла осколок к глазу. В сердцевине алмаза всплыл знак Черной крепости. Рабочие помечали осколки перед отправкой в сундуки. Вот как Корса планировал раскрыть обман, случись таковой!
Я вернула осколок Корсе. Теперь тот принадлежал ему, мне он ни к чему. Парень прищурился. Одно из двух: либо придумывал, как отомстить мне за хитрость, либо впечатлился моей сообразительностью. Все притихли, ожидая его реакции. Я тоже затаила дыхание, остро ощущая, что в этот момент решается моя судьба.
Наконец, спустя долгую минуту Корса, запрокинув голову, расхохотался. И я, и его друзья уставились на него с недоумением, не видя в ситуации ничего смешного.
Вытерев рукавом выступившие от смеха слезы, он сказал:
– Вот уж не думал, что в моей задачке
– Рада, что подсказала тебе, как издеваться над другими. Но зачтется ли это мне и моим друзьям?
– Почему нет?
– пожал плечами Корса, вызвав новую волну роптания Лалэ.
– Ты принесла осколок цвета. С этим не поспоришь. Эмблема тоже на месте. Чтоб мне утонуть в дымчатом море, если ты не выполнила уговор.
– Невероятно! Она обманула нас, а ты ее принимаешь, - встряла Лалэ.
– Это мусор, а не осколок. Вся свалка ими завалена.
– Мусор или нет, а знак на месте. Кто-то хочет это оспорить?
– Корса обвел друзей хмурым взглядом, и они отступили на шаг. Смельчаков не нашлось.
– В таком случае, я запрещаю вам трогать рыжую и ее друзей. Отныне они – полноценные жители лагеря. Передайте это другим.
– Спасибо, - выдохнула я, чувствуя, как с плеч свалился груз. Хоть одна приятная новость.
Но окончательно насладиться триумфом мне помешал полный обещаний скорой расправы взор Лалэ. Чем я заслужила ее ненависть? Из всех за меня порадовался только Ал. Он тайком подмигнул мне, приободряя.
К палаткам мы вернулись вместе. Парни свернули в одну сторону, мы с Лалэ в другую. Я насторожилась, опасаясь, как бы девушка не выполнила молчаливую угрозу. Но она ушла вперед, бросив меня в темноте. Странная девица. Впервые я ощутила солидарность с парнями, называющими девушек нелогичными существа.
Утром я, схватив заспанную Ксюшу, первым делом потащила ее в палатку-столовую. Не терпелось проверить, сдержал ли слово надсмотрщик, отпустив Колю и фантома. Влетев в столовую, я едва не врезалась в хвост очереди. Привстав на цыпочки, просканировала палатку. Коля и фантом стояли в очереди – живые и невредимые. Я бросилась к ним и одновременно заключила в объятия.
Ничего непонимающая Ксюша семенила за мной, а узнав, что мы провернули дело без нее, не на шутку оскорбилась и отказалась со мной разговаривать. Стояла, обижено сопела, но упорно молчала. Ну, и пусть дуется, зато цела, и к тому же выспалась, чего нельзя сказать о нас.
Коля засыпал меня вопросами о том, как мне удалось достать осколок цвета, но я не вдавалась в подробности. Почему-то не хотелось рассказывать о Давиме. Мне казалось, так я его подставлю. Я списала все на везение, оставив помощь надсмотрщика за кадром.
Получив еду, мы двинулись в угол палатки, за стол, который уже считали своим. Но около одного из центральных столов нас окликнули.
– Присаживайтесь, - Корса обвел скамейки царским жестом, не забыв приказать ребятам подвинуться.
Нас приветствовали кивками. Улыбались все за исключением Лалэ. Вид этой девчонки был мне как кость поперек горла. Мало того, что еда отвратительная, так еще кушать в ее присутствии решительно невозможно. От ее взгляда молоко в моей чашке мгновенно прокисло.