Теневая Черта. Звездные ловцы. Звездный Рубеж
Шрифт:
Ей пришлось приложить усилие, чтобы удержать внутри съеденный завтрак. Потом ей пришло в голову, что месть станет намного слаще, если она заставит этого человека в нее влюбиться, прежде чем убить. Жестоко, зато приятно.
Именно тогда она впервые поняла, насколько глубока ее ненависть к Плейнфилду, ставшая навязчивой идеей. Она была готова на все.
Мойра испугалась самой себя, и ей это не понравилось. Ей не хотелось быть такой.
– Что от меня требуется? Я все сделаю.
– Гм?
– Я сделаю все, что вы от меня хотите, если это необходимо, чтобы прикончить Плейнфилда.
Блейк
– Не стоит отдаваться во власть женщин, – с легким разочарованием пробормотал он. – Ладно. Вот мои соображения. Пока начерно, будем решать по ходу. Первым делом мы отправим вас в Сумеречный город. У вас будет билет на пролетающий корабль до Старой Земли. Ни в каком другом порту вы на пролетающий корабль не попадете. Если сумеем, устроим вам встречу с нашим человеком. Потом вы сядете на первый корабль, летящий к Земле. Вы сойдете с него на станции Вейдерандер, сдадите неиспользованную часть билета и купите новый до Большой Сахарной Горы, на другое имя. Мы планируем зачислить вас в Модельмог. Они как раз начали принимать богатую молодежь, чтобы свести концы с концами.
Модельмог был передовым учебным центром столетия для молодых художников, актеров и писателей. Как и намекал Блейк, учебное заведение переживало нелегкие времена. И потому принимало богатых, но бесталанных, чтобы оплатить обучение талантливых, но бедных, составлявших основное число студентов. Существенные пожертвования становились платой за высоко ценившиеся дипломы.
– При чем тут вообще Плейнфилд? – горестно спросила Мойра. – Как-то все уж слишком замысловато.
– Терпение, девочка. Терпение. Сейчас дойдем и до него. Нужно, чтобы в Модельмоге вы соблазнили одного поэта по имени Люцифер Шторм. Говорят, он талантливый молодой человек и вполне симпатичный. Вряд ли он вызовет у вас отвращение. Он станет вашим пропуском в Железную крепость. Это штаб-квартира наемника Гнея Шторма. Ди постоянно там бывает, и вы без труда заведете с ним дружбу. Станьте его любовницей.
– Понятно. Жить с ним и шпионить за ним.
– Именно так.
– И как долго?
– Речь не только о том, чтобы отомстить за Лягуша, девочка моя. Тут, в Крайгороде, я крупная рыба, но там всего лишь мелюзга. Я не могу заводить врагов среди акул.
Мойре вполне хватило ума, чтобы понять его проблему, хотя та и показалась не слишком приятной на вкус.
– Ладно. Но как-то все это у вас чересчур сложно. Я наверняка все испорчу.
– Я успел как следует изучить Мойру Эйт, дорогая моя, – усмехнулся Блейк. – Она далеко не глупа. Как говорят ее знакомые, она очень хорошая актриса, как на сцене, так и в личной жизни. Драматург Уайт считает вас находкой.
Мойра пожала плечами, хотя втайне была довольна. Господин Уайт никогда ей ничего подобного не говорил.
– Мои отец и дед крайне плохо относились к старику Лягушу. Будь я тогда во главе, вел бы себя иначе. Лягуш был весьма важен для нас. Он напоминал нам, что мы не боги. Он напоминал нам, что то, что хорошо для корпорации, не всегда хорошо для жителей Крайгорода. Он сам этого не понимал, а мой папаша замечал лишь краешек, но ваш старик не позволил Крайгороду превратиться в подобие Сумеречного. Если мы пошлем вас на задание, сами поймете, что я имею в виду. В Блейке и Крайгороде до сих пор осталось нечто человеческое – несмотря на мой совет директоров. Прошу прощения, я уклонился от темы. Это мой конек.
– Желаю, чтобы вы никогда с него не слезали, сэр, – сказал Корандо.
– Альбин – моя совесть. Он родом из Сумеречного.
– Знаю. Он был изгнанником. Его привел Лягуш. Он мне своего рода брат. Но это было давно.
– Давно, – согласился Корандо. – Похоже, у него был обычай собирать бродяг.
– Жаль, что сегодня его нет с нами, – мрачно проговорил Блейк. – Я намерен в ближайшее время представить свои соображения совету директоров. Лягуш бы сумел поставить их на место. Они его боялись. И в каком-то смысле боятся до сих пор. Будто он может вернуться с того света и преследовать их, как привидение.
– А разве не так? – спросила Мойра. – Когда начнем? Что нужно сделать?
Возвращение домой не принесло радости. В Железной крепости Шторма ждало множество дурных новостей.
Вульф и Гельмут посадили на угнанный Ди одноместный корабль лучшего пилота, но на обратном пути на него и на сопровождение напали чужие корабли, принадлежавшие, судя по очертаниям, сангари. Уцелел только один – Вульфу и Гельмуту пришлось позволить ему сбежать. Его команда вновь захватила медицинские капсулы с телами Бенджамина и Гомера. Небесные сейнеры проследили за кораблем и сообщили, что он совершил посадку на Мире Хельги.
– Мы вернулись к тому, с чего начали, – простонал Шторм из своей капсулы.
– О нет, – с тошнотворной усмешкой возразил Гельмут. – Все намного хуже. Ловцы говорят, что сегодня утром Майкл и Фирчайлд Ди прибыли на Черномир.
– Не может быть.
Сердце Шторма забилось с такой силой, что капсула впрыснула ему легкое успокоительное.
– Вполне может, – ответил Вульф. – Его вытащила жена. Она была на Мире Хельги, и он общался с ней по межзвездной связи во время погони. Она полетела следом за вами в тюрьму. По крайней мере, так говорят на Черномире.
– У него новая жена?
– Нам известно только то, о чем нам докладывают, – проворчал Гельмут. – Это прежняя жена. Я тоже думал, что она умерла. Но наш человек кое-что узнал, пока они объяснялись с Сетом-Беспредельным. Он даже выяснил, каким образом она следовала за Ди.
– И каким же?
– С помощью межзвездного передатчика ограниченного радиуса. Небольшого устройства, которое проглотил Майкл, прежде чем его поймали. Оно долго не протянуло, но его хватило, чтобы жена добралась в окрестности астероида.
– Нам поставили ультиматум?
– В ту же минуту, как только сел тот корабль, – ответил Вульф. – Естественно, без подписи. Либо мы берем контракт на Черномире, либо мы никогда больше не увидим Бенджамина и Гомера. Полагаю, Ди попытаются подставить компанию Блейка.
Шторм лежал, глядя в бледный потолок. Ему не требовалась подпись, чтобы понять, кто отправил сообщение. Хельга Ди. И вряд ли бы она потрудилась замести следы. У него возникло искушение проигнорировать послание. Бенджамин и Гомер – его родные сыновья, но на другой чаше весов лежали жизни всех легионеров, которые могут погибнуть в бою.