Теневая месса
Шрифт:
— Одного конкретного человека, — поправил Катэль, поведя плечом. — Верховный служитель оказался достаточно глуп, чтобы поверить в божественное пришествие одного из слуг Матери.
— А, ну да. Они же там все в Церкви двинутые, — бросила Лета, скривившись.
— Ты не представляешь, насколько тыправа.
— Камень Искусника… — неуверенно выдала Иветта. — Это ты его забрал, а не Лек?
— Да, — подтвердил Катэль, повернувшись к чародейке. — Но он не принёс никакой пользы. Он не вернул мне теургию.
— Камень возвращает только магическую силу. Теургия — это Хаос. Это даже не магия.
— Но попытаться стоило,
— И Лек не догадался, что ты чародей?
— Он верит, что магия, заключённая в душителях и ошейниках для узников в Обители — дар Матери. Её священная сила.
— Как же тогда ты сам смог колдовать? — спросила Лета. — Теургии нет, но тебе по-прежнему нужно Первоначало.
— Когда я впервые пришёл к Леку, у Инквизиции не было этих устройств. Помогая их создавать, я намеренно сделал исключение для себя, так что мою магию душители не замечают, — терпеливо объяснил Катэль.
— Как такое возможно? Если эти штуки направлены на Первоначало…
— Возможно, — отрезал он.
Лета не могла оторвать от него глаз. Ей казалось, будто его облик был очередным мороком. Он не выглядил просто стариком — он был истощённым, исхудавшим, чем-то напоминавшим короля Кильрика.
— Ты забываешь, что он не только мастер теургии, — ответила ей внезапно Иветта. — Радигост говорил, что он добился невероятных высот в высшей магии. Он предполагал, что его сила могла сравниться только с чародеями из Ордена Превосходящих.
— Ты тешешь моё самолюбие милая, перестань, — почти кокетливо поморщился Катэль. — Вернёмся к нашему предыдущему вопросу. Инквизиция вскрыла не только грешки чародеев, но и все их тайники, где было припасено много любопытного, секретные свитки, дневники, гримуары, через которые я не сразу, но в конце концов понял, что мне нужно, чтобы самому сделать себя бессмертным. Заклинание Велины ни за что не повторить без той крепкой связи, основанной на её любви ко мне. Здесь нужно что-то другое. И я нашёл выход.
Катэль подошёл к обсидиановому трону и провёл тонким пальцем по подлокотнику. Лета заметила его хрупкую шею и неряшливый затылок, обросший белыми волосами.
— Эламансия, — выдохнул Катэль. — Магия крови медведицы, что дала жизнь первым чародеям. Настоящим чародеям, черпавшим силу внутри них самих, а не в Первоначале вокруг.
Он обернулся и наградил Иветту улыбкой. На бледных губах она казалась жуткой.
— Но я не знал, где искать. И что искать, — проговорил он и наклонился, собираясь сесть на трон, но потом передумал и выпрямился. Полы плаща задели покрытое трещинами подножье престола. — Радигост облегчил мне работу, направив тебя, Иветта, по верному следу. Мне ничего не нужно было делать, лишь следить за смышлёной магичкой, корректируя её действия. И она привела меня наконец-то к цели.
Катэль спустился с возвышения, на котором стоял трон, буравля девушку взглядом.
— Но, Иветта, право же… За всё время, что я за тобой наблюдал, я понял, почему Дита и Радигост так тряслись за тебя, — он приблизился к чародейке. — Ты особенная. Ты сумела почувствовать силу в медальоне…
Иветта зажмурилась, когда узкая ладонь Катэля порхнула к её шее и вытащила из-под ворота синей блузки цепочку. Лета увидела знакомый медный овал.
— Знаешь что? — шепнул Катэль, оттянув цепочку и разглядывая медьон. — До последнего я ждал, наблюдая за вами в Короне. Я верил в тебя. Что сможешь использовать Драупнир, пустой и лишённый магии. Но ты не смогла. Поэтому пришлось немножечко помочь тебе. Но той крупинки моей магии тебе вполне хватило. Значит, потенциал по-прежнему есть…
Лета похолодела.
— Ты был там? — выпалила она и снова рванулась.
Ей почудилось, что непослушное тело сдвинулось на пару сантиметров. Она начала чувствовать пальцы ног.
— Я был везде, — ответил Катэль и отпустил цепочку. Его ладонь поднялась к щеке Иветты, и та попыталась отвернуться. Большой и указательный пальцы сжали её подбородок, разворачивая лицо обратно к Катэлю. Он продолжал: — Тот шторм был проверкой твоих сил. Я бы не дал тебе погибнуть, не волнуйся. Я помог тебе в Короне, но в Жемчужном море мне стало интересно — на что ты способна без моего участия, — эльф надавил на подбородок магички, заставляя её вскинуть голову и посмотреть на него. — Ты прошла проверку. Ты вытянула сморского дна целый корабль!
В глазах Иветты застыл ужас. Лета старалась перехватить её взгляд, но он оставался прикован к Катэлю.
Наконец чародей отпустил её и повернулся к ней спиной.
— Будь ты умнее, приняла бы мою сторону, — бросил он. — Ты многому у меня можешь научиться. Тебе даже этот медальон в скором времени не будет нужен.
Иветта обмякла. Красная паутина заклинания не давала ей упасть. Лета пошевелила стопой и сдержала удивлённый возглас.
У неё получится. Надо продолжать. Возвращать контроль над телом по чуть-чуть, так, чтобы Безумец ничего не заподозрил. Онаосвободится.
— Эта сила отлична от Первоначала, — проговорил Катэль отстранённо. — Эламансия. Это, с позволения сказать, магия, переданная Ткачам богами. Только вот для каких целей они наградили ихею… Вряд ли они задумывали падение Рилналора. Хотя… Смертные всю свою короткую историю только и делают, что гневают богов.
Пальцам на руках было холодно. Лета концентрировалась на своих ощущениях, следя за Катэлем глазами, чтобы он ничего не заподозрил. Но чародей не обращал внимание на девушку.
Выдержав недолгую паузу, Катэль вновь оказался рядом с Иветтой и взял цепочку. Похоже, что магичка была без сознания. Он сорвал медальон с её шеи и поднял вверх, разглядывая тусклые отблески тьмы на медных боках.
— Братья сохранили кусок ткани в нём как память о семье, что воспитала их, — выдохнул он и перевёл взгляд на Лету. Керничка замерла. — Мне нужен был только медальон. Когда я узнал, что и где искать, я не смог войти в гробницу. Жрецы, захороненные там, не пускали меня внутрь. Их останки служат оберегом от чёрных сердцем визитёров.
В ответ Лета в недоумении подняла бровь.
Невидимые оковы постепенно спадали с её левой руки. Ещё немного, и она сумеет подвигать запястьем.
— Работает это так: чем больше у тебя крови на руках, тем тяжелее тебе находиться в гробнице, — охотно пояснил Катэль и спрятал медальон в кулаке. — И хорошо, если это просто лёгкое неудобство, головокружение и тому подобное. У меня же разрывалась голова от криков призраков. Более того, я наткнулся на какой-то барьер, и что бы я ни пробовал, я не сумел его преодолеть.