Теневые игры
Шрифт:
Но та покачала головой.
— Ей больно, — сказала шаманка, — и наверное, очень больно. Но еще не все потеряно.
Коршуну хотелось закричать на нее, сказать, что любая боль может оказаться критической после того, что Слай пришлось перенести в том чертовом подвале. Но Мэри спокойно глянула на него и задала единственный вопрос:
— Это ведь важно, правда?
И все, что ему оставалось, — это кивнуть в ответ. И тут в баре началась перестрелка. Гремели пистолетные выстрелы, злобно рычали автоматы.
— Что
Мэри не отвечала, она лишь оперлась плечом о кушетку и закрыла глаза. Она наклонила голову, и ее подбородок коснулся груди. Коршун хотел встряхнуть ее, но понял, что Мэри находится в астральном поиске — так же, как и он сам, когда нашел и спас Слай. Коршун и хотел бы присоединиться к ней, но не знал, как это сделать самому, без помощи Волка. Он попытался вызвать в себе песню, которую слышал в том лесу, на далекой равнине. Он смог вспомнить ее, но, как ни старался, ему не удавалось почувствовать ее сердцем, как в прошлый раз, и у него не получалось запеть в такт этой песне.
Мэри уже вернулась — глаза ее открылись, и девушка вскочила. По выражению ее лица Коршун уже понял, что случилось что-то скверное.
— В баре — дело дрянь, — коротко бросила Мэри. — Ворвались какие-то новые парни — пришельцы, никто из здешних их не знает. Они рвались сюда. Кохилл, — Коршун вспомнил, что так звали бармена, — Кохилл попытался их остановить, и его застрелили. В баре было пятеро наших — как обычно, пили свое пиво после завтрака — и четверо пришельцев. Сейчас там настоящее сражение. Убиты двое пришельцев и трое наших.
— Что, ко всем чертям, нам делать? — резко спросил Коршун.
Сначала эта кладовая ему нравилась: никто не мог войти в нее с улицы или проскользнуть через черный ход — бармен увидел бы и смог предупредить их. Теперь ясно: единственная дверь превращала кладовую в ловушку. Нельзя было улизнуть в случае опасности.
— Ты можешь что-нибудь предпринять?
Мэри задумалась, потом кивнула:
— Смотри за Слай.
— Что ты собираешься сделать?
— Вызвать духа, — спокойно ответила она. — Достань напиток. Я вызываю духа сердца.
— Как?
Лицо ее исказилось:
— Ты хочешь, чтобы я сделала это или мы будем говорить об этом?
— Давай.
Коршун присел рядом со Слай, протянул руку и коснулся ее лба. Лоб женщины-раннера был холодным, но не ледяным. В ее теле не чувствовалось никакого напряжения. Но Коршун не знал, хорошо это или плохо.
Мэри вышла на середину комнаты, уже напевая сквозь зубы спокойную, неторопливую песню, и начала ритмично подергиваться в каком-то странном танце. Коршун смотрел на нее во все глаза, стараясь запомнить эти новые для него, необычные движения.
Его глаза из плоти и крови
Песня Мэри изменилась — в ней теперь можно было разобрать слова. Слова не из английского языка или городского сленга, но кое-что Коршун понимал.
«Хранитель сердца и дома, — пела Мэри, — духовный покровитель, защити нас сейчас! Приди к нам, великий, спаси своих детей!» — Она взглянула на дверь.
Вихрь изменился — он сгустился и принял почти человеческий облик. Все еще невидимый, все еще неслышимый, но уже легко ощущаемый вихрь. Этот призрак вышел через закрытую дверь в помещение бара.
Мэри кончила петь, ее плечи устало опустились. Стирая ладонью капельки пота со лба, она спокойно сказала:
— Помощь как раз вовремя, но пришельцев прибыло. И у них тоже есть шаман.
— Дьявол, что же нам делать? — Коршун выхватил пистолет и нервно принялся то ставить его на предохранитель то снимать.
— Надо уходить, конечно, — ответила Мэри.
— Но как? Выходить туда? — Он показал на дверь в бар.
Не отвечая, Мэри подошла к стене кладовой и провела по ней рукой. Коршун не понял, что она сделала, но кусок казавшейся сплошной стены внезапно повернулся — небольшая потайная дверь вела в темноту.
— Куда мы попадем?
— В чулан, а там есть другой выход, в переулок. — Она кивнула на дверь, ведущую в бар. — Пусть себе штурмуют, нас уже не будет.
Коршун нерешительно глянул на Слай. Казалось, та была совершенно спокойна, как будто спала или вообще умерла. На мгновение Коршуна охватила паника, но он увидел, что грудь Слай медленно поднимается и опускается в спокойном, ровном ритме.
— Нет, — сказал он, — я дам ей возможность сделать свой собственный выстрел. Я должен это сделать.
— Даже если это погубит нас?
Он не отвечал — не мог ответить.
— А что, если кто-нибудь ворвется с другой стороны? — настаивала Мэри. — Дверь в переулок не замаскирована. Они могут попробовать атаковать нас с тыла.
Наконец Коршун понял, что он может сделать. В последний раз сняв пистолет с предохранителя, он убедился, что патрон на месте.
— Оставайся здесь, — приказал он. — Смотри за Слай. Не отключай ее, пока она не закончит работу. Слышишь?
— А ты что собираешься делать?