Тени черного леса

Щербаков Алексей Юрьевич

11 июля, Кенигсберг

Четырехэтажное здание из обычного тут темно-красного кирпича, казарменного вида, находилось недалеко от левого русла Прейгеля. Это был, можно сказать, самый что ни на есть центр. На берегу реки когда-то была шикарная набережная, от которой теперь остались лишь груды гранитных глыб, размолоченных многочисленными снарядами, бомбами и минами. Наискосок виднелся остров, на который раньше вели мосты, — но теперь от них остались лишь мощные каменные быки, нелепо торчащие из воды посреди реки. Мосты взорвали сами немцы — но это им не помогло. Зато на острове одно сооружение сохранилось практически полностью. Это был огромные мрачный и унылый собор. Видимо, он имел такие толстые стены, что его не брали ни снаряды, ни бомбы — поскольку на нем видно было множество следов от попаданий. Окрестным домам повезло меньше — тут, как и всюду в центре, были сплошная разруха и запустение.

А вот нужное им здание уцелело примерно наполовину. Одно его крыло рухнуло, видимо, от попадания тяжелой авиабомбы или снаряда мортиры. Но другое выглядело, по сравнению с окрестными зданиями, вполне пристойно. Несколько дырок от снарядов не в счет.

— В этом районе немцы держались дольше всего. Они досидели до 9 апреля, когда генерал Лаш отдал приказ о сдаче. Этим домом наши всерьез заняться не успели. Так что те, кто тут сидел, благополучно сдались в плен, — объяснил Мельников столь целый — по местным меркам — вид дома.

«Виллис» подъехал к нужному зданию. Вслед за ним подкатил «студебекер», из которого выпрыгнули трое бравых саперов под командой не менее бравого веселого лейтенанта, у которого из-под расстегнутого ворота солдатской гимнастерки виднелась тельняшка. Он лихо подбежал к Елякову и отдал честь:

— Товарищ капитан! Лейтенант Свойкин прибыл в ваше распоряжение.

— Вольно, лейтенант. А задание у вас будет такое. Вот схема. Мы должны найти указанную здесь дорогу и хорошо бы при этом не напороться на мины и вообще — вернуться живым.

Сапер со скучающим видом взял схему, но чем дольше он ее рассматривал, тем более оживлялся. В глазах Свойкина явно загорелся азарт.

— Приказ ясен. Разрешите выполнять?

Не дожидаясь ответа, он крикнул своим:

— Братва, сгружай имущество.

Саперы бодро стали выгружать из кузова миноискатели и прочий саперный реквизит.

…Внутрь пошли капитан со своими ребятами — и лейтенант с двумя саперами. Одного своего он оставил вместе с шоферами. Они прошли в раздолбанный вход и углубились внутрь. Здание впечатляло. Стены у него были толстенные, пол первого этажа вымощен кирпичом. Переходы — сводчатые, низкие и гулкие. В комнатах, или, скорее, казематах, были заметны признаки того, что тут сражались всерьез. Валялись автоматные и пулеметные гильзы, разбитые ящики, обрывки бинтов, консервные банки, какие-то тряпки.

Как быстро выяснилось, схема была вычерчена очень точно. Через положенное количество метров группа спустилась в подвальную галерею. Судя по большому количеству бинтов и пятнам засохшей крови, сюда во время обороны немцы оттаскивали раненых.

— Товарищ капитан, давайте вашу схему и пропустите нас вперед, — сказал сапер.

Капитан и его люди посторонились. Все правильно. Тут командиром был лейтенант в тельняшке. Он выполнял главную работу. А группа Елякова пока что лишь присутствовала.

Саперы достали мощные фонари и стали обшаривать стены. Двигались очень медленно. Видимо, они все-таки не слишком доверяли схеме. Такая уж у них работа — на ней можно полностью доверять только себе. Все знают, сколько раз в жизни ошибается сапер.

Шли долго. И тут движение, напоминающее похоронную процессию, замерло.

— Товарищ капитан, — послышался голос саперного командира, — мы можем иметь здесь много интересного…

Еляков протиснулся внутрь — и посмотрел на кусок стены, освещенный фонарем Свойкина.

— Кирпич вроде бы другой. Похоже, свежая кладка?

— Именно. Точно по схеме. — Лейтенант постучал в нее рукояткой саперного ножа.

— Слышите? Кладка в один кирпич. А вокруг толстенные стены. Здесь же за кладкой — пустота.

Еляков внимательно осмотрел эту кирпичную затычку. Если присмотреться, ее контуры были видны очень явно. Новая кладка шла от земли шириной примерно в метр и высотой метра в полтора.

— Командир, а может, ее гранатой? — подал голос один из саперов.

— Ага. А ты знаешь, что там лежит? Может так рвануть, что весь этот дом взлетит на небеса. На схеме мин на входе не обозначено, но это не значит, что их там нет. Нет уж, я еще хочу по Дерибасовской погулять. Дуй к Нестеренко за ломами.

Саперы были здоровыми ребятами — и с кладкой они расправились быстро. Благо кирпич был современный. С таким, из которого возведены дома Кенигсберга, а уж тем более — форты — они бы так легко не разделались. Наконец, они одолели кладку — и в стене обнаружилась черная дыра.

Свойкин посветил фонарем внутрь и жестом подозвал взглянуть Елякова. За перегородкой была видна сводчатая галерея, полого уходящая вниз. Судя по виду, проход был ровесником этого дома. Сапер еще раз поглядел на схему.

— На ней я вижу четыре мины. Значит, так. Вы все ждите тут, я пойду один. В случае чего, эти стенки ни одна мина не прошибет. Эй, там сзади, пригасите фонари! Кто знает, сколько мы тут еще будем гулять. Батарейки надо экономить.

Во тьме теперь был виден только отсвет фонаря Свойкина, который шел по галерее. Время текло очень медленно. Точнее — оно вообще будто остановилось. Все ждали. И вот, наконец, из глубины донесся крик:

— Проход свободен!

Группа протиснулась внутрь. Лейтенант находился недалеко, метрах в десяти.

— Ну что?

— Схема не врет, товарищ капитан. Где были указаны мины, таки там мины и обнаружились. Только вот что странно… Мины-то ставил неграмотный человек. То есть, конечно, если кто совсем без понятия, полез бы как на буфет в антракте, то мог бы и напороться. Особливо в темноте. Но любой бывалый человек найдет. Что будем дальше делать?

— Идти по схеме.

— Есть идти по схеме! — В голосе Свойкина слышался искренний энтузиазм.