Тени древней земли
Шрифт:
Евгений Кротов смущенно сидел за столом, чтобы услышать объяснение символизма и разные истории того, что он определял как чепуху, чтобы понять, насколько этот полуостров пропитан обычаями, суевериями и верованиями тысячелетней давности, которые проникают даже в его кулинарные традиции.
— Это гастрономическая особенность нашего региона, – произнесла Регина Львовна, жена Барсукова, подавая ему дымящееся блюдо: рагу из баранины, со свежим базиликом, сыром и кукурузой.
— Легкое блюдо, прекрасно
Регина Львовна продолжала, как будто не слышала ее:
— Для гарнира можно использовать картофельное пюре, чеснок, мяту и сыр. Некоторые любят добавить киндзу или петрушку. Я просто добавляю базилик и вареную кукурузу.
— Этот гарнир имеет забавную форму, очень необычную, похожую на…
— Да, именно это и делает блюдо особенным. Это называется закрытие пшеничного колоса. Их нужно запечатывать, как драгоценное кружево, стараясь придать им характерную каплевидную форму.
— Почему именно початок кукурузы? Что он собой представляет?
— Это форма ритуала: в древности, в старых аграрных общинах, с его помощью вызывали хороший урожай пшеницы и винограда. В основном это было осеннее или зимнее блюдо, праздничное, потому что это было не повседневное блюдо, а роскошь, — объяснила Регина. – В некоторых регионах их высушивали в открытом виде, чтобы использовать в качестве амулетов против злых духов, как выражается мой муж.
– Приятного аппетита всем, – произнесла Мария. – И к черту веганов.
Все разразились хохотом и принялись за еду.
— Их также предлагали в качестве знака удачи родным и друзьям, — продолжала Регина Барсукова. – В деревне, откуда я родом, существует традиция готовить их просто в знак благодарности по окончании сбора урожая пшеницы и в память об умерших за год.
Трое полицейских обменялись взглядами, в которых было много недосказанности. Евгений и Мария пришли к выводу, что жена Барсукова ничего не знает о расследованиях своего мужа, если только расследования не стали настолько частью их повседневной жизни, что она перестала обращать на них внимание.
— Моя бабушка делала то же самое, — сказала Мария. – Она всегда оставляла на накрытом столе тарелку для злых духов.
Увидев озадаченное выражение лица питерца, Барсуков пришел ему на помощь:
— В Крыму в сельской местности культ мертвых и уважение к душам умерших, будь они при жизни, хорошими или плохими людьми, так же стары, как и само время. Вы должны знать, что с античных времен на острове существует очень сильное убеждение, что смерть не означает конец жизни, но только той жизни, которую мы знаем.
— Я не понимаю…
— Ешьте, а то остынет, — сказала Регина Львовна.
Она была доброй и заботливой женщиной: из каждой поры источала материнскую нежность, но при этом вела себя так же вызывающе, как и Мария; более того, она сразу же воспользовалась возможностью поворчать на Кротова:
— Если только вы, питерцы, не можете есть и слушать одновременно?
— Неплохо, — согласилась Райская, подмигнув Евгению.
— Двое против одного, да? Какой способ проявить солидарность! Я сдаюсь, хорошо? — сказал Евгений, поднимая руки. – Пожалуйста, продолжайте.
— Как я уже говорил, смерть никогда не рассматривалась как нечто окончательное, а лишь как необходимый проход к иной духовной жизни. В этих краях местные жители всегда верили, что души умерших ведут жизнь, во всех отношениях похожую на предыдущую, но в измерении, которое можно назвать параллельным…
— Немного похоже на карелов, – произнес Евгений.
– Да, и не только.
— Ах, я тебе еще не говорила, но Кротов — наполовину карел, – сказала Мария.
Евгений кивнул.
— Но я не знаю, что вы имеете в виду, – призналась Мария. – Простите, но у меня всегда было два по истории.
— У нас, у карелов, тоже существовал древний языческий праздник, который отмечал окончание лета и начало нового сельскохозяйственного года, — пояснил Евгений.
— Безусловно, – подтвердил Барсуков. — Это есть у многих народностей.
Мария продолжала смотреть на него с явным замешательством.
— И что?
— Карелы делили солнечный год на два периода: период рождения и расцвета, и период, когда природа впадает в спячку, проходя через время покоя. Они верили, что в ночи, когда наступают эти два периода, правление света и правление тьмы могут сойтись и таким образом освободить души умерших, которые затем могут вернуться на Землю, – уточнил Евгений.
— Праздники отмечались в день весеннего и осеннего равноденствия, – добавил Барсуков.
— Ты знаешь, в тебе погиб замечательный этнограф, — поддразнила подполковника Мария. — Каждую неделю бы по телевизору передачу вел.
Барсуков не отреагировал на провокацию. Все началось с обсуждения кулинарных изысков, но у Кротова возникло ощущение, что подполковник уже вводит его в ритуальный контекст нераскрытых дел.
— В Крыму этот праздник проходит в деревнях многие сотни лет с очень похожей организацией. Смысл его в том, что во многих деревнях в разных частях полуострова принято оставлять накрытый стол перед сном для духов умерших, которые могут вернуться исключительно этой ночью, чтобы навестить свой прежний дом.
— Это мракобесие. Но спасибо за объяснение, — сказал Евгений.
— Пожалуйста. Нравится ли вам это блюдо? — спросила Барсукова.
— Это божественно. Мои комплименты, Регина Львовна.
Она улыбнулась. Когда они вошли в дом, жена Барсукова обняла его и чмокнула в обе щеки, словно сына, вернувшегося после долгого пребывания за границей, и Евгений сразу почувствовал себя как дома. Их дом — резиденция с камином в центре гостиной, излучавшим зимой приятное тепло, — находился в окружении рощи диких магнолиевых кустов, посреди холмов, поросших тополями, кленами и олеандрами, с которых открывался вид на плато. Легкий ветер унес немногочисленные облака, которые все еще висели над безупречным небом.