Тени Королевской впадины
Шрифт:
— Очень, — ответил Миллер, не понимая еще, куда клонит Четопиндо.
— Имя Карло, я думаю, тоже не меньше распространено, — продолжал генерал.
— Конечно.
— Поэтому мы оставим тебе прежние имя и фамилию! — воскликнул Четопиндо. — По обличью-то ты станешь совершенно другим, новым человеком. Состряпаем тебе приличную легенду, и твоя прежняя фамилия будет тебе надежным щитом. Ну как, принимаешь мою идею?..
— Видите ли, ваше превосходительство…
— К черту церемонии! — перебил генерал. — Можешь говорить мне Артуро и обращаться
— Надо подумать, Артуро.
— А чего думать! Ты же не Борман, а просто Миллер. Кто он такой, Карл Миллер? — спросил Четопиндо и сам же ответил: — Небогатый негоциант немецкого происхождения, приехавший в Оливию, скажем, из Бразилии. Зачем приехал? Ну, в Рио-де-Жанейро у него случилась семейная драма или что-то в этом роде. Застал жену с другим, ушел от нее… Короче, решил поставить на прошлом крест и начать новую жизнь. Вот именно, новую жизнь. Относительно твоей новой жизни, Карло, мы и должны теперь потолковать.
Генерал качнул кресло.
— Оливия катится в пропасть, — продолжал он. — Ее раздирают раздоры между различными группировками. Даже в верхах нет единства и согласия. Рабочие непрерывно бастуют, чем ослабляют национальную экономику, которая и без того дышит на ладан. Вот и теперь ко мне просочились сведения, что докеры Королевской впадины собираются забастовать, а я — представляешь! — должен сидеть сложа руки, вместо того чтобы принять надлежащие меры. — Произнеся слова «надлежащие меры». Четопиндо непроизвольно погладил кольт.
— Докеры Королевской впадины? — переспросил Миллер.
— Так часто именуют наш главный порт, — пояснил Четопиндо. — Даже Оливию называют иногда Королевской впадиной. Эта самая впадина вот-вот превратится в пропасть. А ведь наша страна — одна из богатейших в мире. В наших горах колоссальные запасы меди и селитры, золота и каменного угля, урана и серебра. Да, да, я разговаривал с нашим министром геологии — у нас имеется этот самый уран, который, по словам физиков, обладает неслыханными перспективами. Но что толку? Рудники простаивают из-за бесконечных забастовок. Они, видите ли, осуществляют конституционное право на забастовки. Моя бы власть, я показал бы им права, — скрипнул зубами генерал. — Короче говоря, я должен взять власть, чтобы спасти страну. Вот в этом деле мне и нужен помощник. Такой, который, не рассуждая, пойдет за меня в огонь и в воду… Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, — произнес внезапно Четопиндо, и Миллер вздрогнул. — Ты думаешь: а что мне проку лезть в эти дела? Отвечу: ты не прогадаешь. Все верные мне люди получат хорошие места при новом режиме. Ты войдешь в правящую верхушку Оливии, Карло!
Четопиндо умолк и закурил. К счастью для Миллера, окна в комнате были распахнуты настежь. И все-таки, почувствовав сладковатый ненавистный запах, он встал и подошел к окну. Из окна был виден бассейн.
— Гарсиа еще купается, — сказал Миллер, присев на подоконник.
— Этот парень часами может сидеть в воде, — откликнулся Четопиндо. Он жадно сделал три-четыре затяжки и продолжал: —
— А хирург?
— Это свой человек, — макнул рукой Четопиндо. — Я ручаюсь за него и его ассистента, как за самого себя.
— Остается еще Гарсиа, — тихо сказал Миллер. — Он слышал все наши разговоры в машине.
Четопиндо скривился, словно от зубной боли, хотя все решил заранее.
— Да, черт возьми, я был о тебе лучшего мнения, Карло. Неужели ты считаешь, что я не подумал об этом?
— Что же делать?
— Вот об этом я хочу услышать от тебя, — усмехнулся генерал. — Небольшой тест на сообразительность.
Миллер подошел к Четопиндо.
— Существует только один надежный способ заставить человека замолчать…
— Пожалуй… Это разумная идея, — сказал Четопиндо, заглядывая в дуло револьвера, словно в подзорную трубу. — Как ты представляешь себе ее оформление?
Миллер кивнул на кольт:
— С такой игрушкой в руках не спрашивают, а действуют.
— Не годится, — покачал головой Четопиндо. — Любой выстрел в этой стране имеет эхо. Неплохой афоризм, а?
— Я могу убрать его ударом кулака.
Четопиндо поморщился:
— Не эстетично.
— Можно утопить, — предложил Миллер.
— Возвратиться к реке? Или ты готов утопить его в ложке воды?
— Здесь имеется бассейн.
— Вот именно, — заключил Четопиндо.
Задуманный Гарсиа фейерверк не получился. Листья, собранные им в кучи, лишь чадили, упорно не желая разгораться. На днях здесь, видимо, прошел ливень, и листья были влажными. Наконец Гарсиа исхитрился — отлил из канистры, лежащей в багажнике машины, немного бензина и плеснул его в тлеющее месиво. Высокий огонь выстрелил в небо, озарив кряжистые деревья, дом Шторна и черную воду бассейна.
Довольный Гарсиа стоял опершись на грабли и не мигая смотрел в огонь. Он с детства любил раскованную стихию пламени.
На крыльцо, зевая, вышел Миллер.
— Вы так и не отдыхали? — обратился он к Гарсиа.
Шофер пожал плечами.
— Я в вашем возрасте тоже не любил отдыхать, — заметил Миллер, так и не дождавшись ответа.
В небе успели высыпать звезды — яркие до неправдоподобия. Миллер напряг память — когда-то в гимназии он был первым по астрономии — и долго всматривался в ночное небо.
Гарсиа спросил:
— Знакомые звезды ищете?
— Знакомые! — охотно откликнулся Миллер.
— Нашли?
— Представьте, нашел. — Миллер поднял руку и, указав на пять ярких звездочек, произнес: — Созвездие Южного Креста. — Южный Крест он назвал неспроста: ведь это созвездие можно наблюдать только в данном полушарии, его не увидишь в небе Германии…
— Теперь, вечером, хоть дышать можно, — сказал Гарсиа.
Миллер подошел к костру и стал рядом с Гарсиа.
— Вы издалека к нам приехали? — спросил шофер.