Тени на Меркурии

Сухинов Сергей Стефанович

На Марсе тоже воцарилась удивительная тишина. В Большом Сырте все были заняты обычными делами, и даже в ресторанах никто не давал волю языку, так как на этот счет было специальное распоряжение. Возле хронотрещины Литвинова установили тройной кордон из «голубых шлемов» ООН, которых привезли на планету специальным рейсом.

Достоверно колонистам Марса известно было лишь одно. Знаменитая группа хроноспасателей «Дельта» вляпалась в какое-то грязное дело. Поговаривали, что на их совести убийство геолога Слоучека на Базе-2, где русские устроили дебош. Хотя не исключено, что словака убил некто Рикардо Мелано,

скрывшийся ныне в неизвестном направлении.

«СЛЕДСТВИЕ О ПРИЧАСТНОСТИ ГРУППЫ «ДЕЛЬТА» К УБИЙСТВУ ВЕДУТ СПЕЦСЛУЖБЫ». Вот об этом говорили свободно и открыто — и в ресторанах, и в курилках, и в фойе кинотеатра. Кое-кто возмущался тем, что на Марсе нет даже элементарного следственного изолятора и потому приходится терпеть ПРЕСТУПНИКОВ здесь же, в городе.

Русская колония о них словно бы забыла. Никаких официальных запросов. Никаких предложений помощи. Только ЧАСТНЫЕ встречи с Поплавским, где ему предлагалось вести себя тихо и осторожно. Мол, все ДОЛЖНО ОБОЙТИСЬ. Надо проявить терпение и не делать резких шагов. Поскольку ситуация сложная, известная по поговорке: «То ли у него шубу украли, то ли он украл…»

— Мистер, вас просят вернуться в гостиную, — прервал невеселые размышления Корина плечистый атлет в голубой форме марсианской Службы Безопасности.

Корин давно уже привык, что этот темноглазый крепыш с коротким ежиком соломенных волос и равнодушной, словно бы приклеенной улыбкой, ходит за ним как тень. Вот и сейчас Дик Трейси вынырнул из ниоткуда, будто чертик из шкатулки. Возможно, он стоял в тени кресел и потому был незаметен. А может, лежал на ковровом покрытии и с помощью какого-нибудь хитроумного прибора изучал мысли своего подопечного. На всякий случай Корин послал ему по-английски телепатический сигнал: «Чтоб ты сдох, чертов осел! Тебя давно нужно спустить в унитаз, поскольку на человека ты похож не больше, чем туалетная бумага!»

Офицер вздрогнул и слегка изменился в лице, словно на самом деле мог читать мысли.

— Вас очень просят вернуться в гостиную, — повторил Трейси. — Простите, что отвлекаю от размышлений.

Корин со вздохом поднялся, с хрустом потянулся, а затем, покопавшись в кармане спортивного костюма, достал однодолларовую купюру.

— Возьми, Дик, — сказал он, протягивая доллар офицеру. — В благодарность за то, что ты отвлек меня от паршивых мыслей. Ты ведь знаешь каких, верно?

Офицер флегматично пожал плечами, но доллар принял и аккуратно спрятал в верхний карман кителя. Он был бережливым парнем и, как поговаривали, собирался по возвращении на Землю купить небольшую ферму в Канзасе и жениться. На Марс; затерянные города, контрабандистов и прочую суету ему было в общем-то наплевать.

Они вышли из обзорной террасы — Корин впереди, демонстративно заложив руки за спину, а Трейси сзади на три шага, прошли по округлому пустому коридору, все двери которого были тщательно опечатаны, и, свернув налево, поднялись по лестнице на второй этаж.

Здесь, у двери из бронированного стеклонита, дежурили еще двое парней. Они так впились глазами в пришедших, что Корину показалось: сейчас потребуют пропуска. Но нет, на этот раз обошлось. Рыжий поляк Стас Гнальски улыбнулся и, зазвенев ключами, открыл дверь. Второй охранник, сенегалец Ален Рош, укоризненно взглянул на напарника, но от замечаний воздержался.

Трейси вошел вслед за Кориным в коридор, сделал несколько шагов, но, убедившись, что сопровождаемый не собирается бежать, четко повернулся на каблуках и вышел на лестничную площадку. Через несколько мгновений Корин услышал, как все трое гогочут над каким-то анекдотом.

В гостиной царила тюремная скука. Могучий Аста- шевский возлежал на не менее могучем диване в позе турецкого султана и, прикрыв глаза, с удовольствием курил очередную трубку. В воздухе висел сизый туман, но никто, даже педант Саблин, не делал бывшему космодесантнику замечаний. Курить на Марсе разрешалось только в специально отведенных местах, а спасателям такие вещи были категорически запрещены. Но сейчас они сами оказались как бы вне закона, так что обычно требовательный Поплавский старался не обращать внимания на маленькие нарушения дисциплины.

Ашот Мирзоян и Виталий Саблин сидели у окна возле маленького столика и азартно играли в блицшахматы. Оба так энергично хлопали ладонями по кнопкам часов, что бедный столик с раскоряченными металлическими ножками содрогался от каждого хода.

— A-а, созерцатель прибыл, — вяло отреагировал на появление Корина Ашот, лишь на мгновение оторвав глаза от шахматной доски. — Как пустыня? Все метет?

— Метет, — коротко ответил Корин, усаживаясь в одно из кресел рядом с широкоэкранным телевизором. — Чего звали?

— Командир предупредил, чтобы в двенадцать ноль- ноль все были в сборе, — ответил Саблин.

— Как предупредил? — опешил Корин. — У нас что, в номерах заработали телефоны?

— Стас предупредил, — объяснил Ашот. — Хороший он все-таки парень. А анекдотов знает — ого-го! И не изображает из себя жителя зоны вечной мерзлоты, как все остальные служаки из СБ. Я вчера одному из этих шагающих механизмов говорю: слушай, милый, сделай милость, смазывай суставы перед вахтой только машинным маслом, а то у меня мороз по коже идет от скрипа твоих мослов. Этот чудила отвечает: простите, мистер, но я работаю только на чистом сливочном. Все-таки хоть какой-то юмор, а?

Дверь в гостиную стремительно распахнулась, и Поплавский влетел в комнату. Это был двухметрового роста атлет со лбом Помпея и короткими вьющимися волосами. Его движения были по-спортивному точны и элегантны, в них чувствовалась немалая скрытая сила. В этом Корин мог убедиться во время злосчастной драки на Базе-2, когда командир «Дельты» показал себя отличным кикбоксером. Но сейчас хроноспасатели ждали от Поплавского отнюдь не умения работать мускулами.

Плотно закрыв за собой дверь, Владимир оглядел товарищей и неожиданно поморщился.

— Тьфу, как здесь накурено… Вадим, выкинь в сортир эту гадость!

— А зачем… — начал было возражать Асташевский, но, поймав суровый взгляд командира, встал с дивана и старательно затушил трубку.

Поплавский стоял посреди комнаты и, сложив руки на груди, терпеливо ждал, пока Асташевский закончит свой скорбный труд. Ашот тем временем торопливо ссыпал шахматные фигуры в ящик. Саблин спокойно сидел, прислонив широкие плечи к стене. На его круглом, добродушном лице можно было прочесть обычное: «Я же говорил, что командир вытащит нас из этого болота». А Корин почувствовал, как вопреки его воле сердце забилось быстрее. «Наконец-то!» — подумал он.