Тени огня. Трилогия
Шрифт:
На самом деле этот колдун не имел никакого отношения к канцелярской работе. В обязанности Маргуза входило устранение любых проблем, представлявших неудобства для огарского представительства. Любыми способами, будь то взятки, подлоги, шантаж или убийства. Причем все свои деяния огарец совершал руками кантилимцев, используя многоуровневую организацию, чем-то напоминавшую пирамиду, в которой его лично знали всего человек пять как сильного и богатого кантилимского мага, не уважающего законы.
Он был единственным
Архаз пригласил Маргуза в свой кабинет, чтобы тот внимательно изучил Саргонта. В ближайшее время посол собирался избавиться от этого чародея, а потому исполнителю следовало представить жертву.
– Мы остались вдвоем, – предложил продолжить беседу посол.
– Моя информация касается некоего мага, который умеет превращать людей в животных и владеет заклинанием синего пламени…
Лишь через сутки после столкновения в лесу Сомов немного пришел в себя. Все тело чемпиона ныло, словно его продавили через пресс-форму на собственном производстве. Всесилие для обычного человеческого организма бесследно не проходит. Парень только сейчас осознал, что мог запросто уничтожить себя, до предела истощив организм.
«Но у меня все равно не было другого выбора, – оправдывался он перед самим собой. – Наемники бы просто убили всех. В следующий раз надо больше полагаться на собственные силы. Телекинез, конечно, вещь полезная, если бы не последствия».
Страж, похоже, пребывал в еще худшем состоянии, чем Сомов. Он попросту отключился, предварительно сообщив, что трое суток будет исполнять роль спящей красавицы, к которой категорически запрещается подпускать каких бы то ни было принцев. Мишка тоже не отказался бы от партии бурого медведя в опере «Зимняя спячка», но он спешил. Накануне ночью парень даже попросил грунзонку приготовить настойку девятисила с корой гладкоствольного дуба. Однако и это снадобье не особо помогло. Марита забеспокоилась:
– Моего воина нужно искупать в росе огненного тысячелистника.
Мишка уже был согласен и в огонь, и в воду, настолько угнетали собственная слабость и ломота во всем теле.
– Делай что хочешь, – вздохнул он, – только быстрее. Пока я выть не начал.
Получив одобрение, Марита с утра развернула бурную деятельность. Она едва не загнала свою лошадку, обследуя местность, прилегавшую к дороге. Путники совсем потеряли ее из виду. Ближе к полудню радостная грунзонка вернулась к своему воину.
– Я нашла тысячелистник. Целую поляну.
– И что теперь?
– Поехали. Тут недалеко.
– Как скажешь. Показывай дорогу.
Брюнетка поскакала вперед, но когда за ней последовали все остальные, женщина развернула лошадь:
– А вам ехать незачем. Вы же не собираетесь подглядывать, как мы будем купаться?
– Ты уверена, что вам никто не помешает? – спросил Шагрид.
– Конечно. Место там безлюдное.
Через десять минут супруги въехали в крохотный перелесок, в центре которого оказалась ярко-желтая поляна.
– Раздевайся, – приказала грунзонка.
– Зачем?
– Будешь купаться.
– Где? Я не вижу тут ни пруда, ни озера.
– В росе этих цветов.
– Сейчас полдень, какая может быть роса?
– Вот эта. – Марита провела ладонью по огненному ковру. Ее рука окрасилась в золотистый цвет и стала мокрой. – Когда тысячелистник высыхает, он воспламеняется. Поэтому его и называют огненным.
– А я не сгорю? – попытался пошутить Мишка.
– Без одежды – нет. Но если ты мне не веришь… – Брюнетка мгновенно избавилась от платья и в следующую секунду нырнула в густую растительность.
«Эх, грехи мои тяжкие! – вздохнул парень. – Дожил! Раздеться – и то проблема».
Он снял изрядно потрепанную после боя куртку и брюки, по которым также горючими слезами плакала помойка. С кольчугой пришлось повозиться чуть дольше, а когда дело дошло до рубашки, оторвалась еще одна пуговица.
«Надо будет раздобыть иголку и нитки. Верхнюю одежду все равно выбрасывать, а вот рубаху жалко. Материал приятный, и карманов много». Михаил нащупал в нагрудном кармане брелок в виде сердечка. «Надо же! Не потерялся».
– Мой воин не спешит ко мне? – Марита «вынырнула» в трех метрах от мужа.
Стоя по пояс в желтых цветах, она выглядела как статуя античной богини, отлитая из золота. Сомов залюбовался, но вдруг вспомнил, что он не в музее и на нем из одежды нет ничего – даже музейных тапочек. Пришлось срочно совершать «заплыв».
Михаил упал в траву, словно в мягкую перину. «Здорово-то как!» – мысленно воскликнул он. Приятный холод обволок измученное болью тело. Парень почувствовал, как силы буквально наполняют его. Боль и опустошенность канули в небытие, и заметно улучшилось настроение.
«Исцеление, как в сказке. Да я никогда в жизни себя лучше не чувствовал. Где там моя золотая брюнетка, что-то ее не слышно? Она заслуживает особой благодарности», – подумал парень.
– Загораем? – раздался совсем не женский голос, и сказка сразу кончилась.
Мишка вскочил:
– Ты?! – Он поискал глазами Мариту.
– Не волнуйся, девочка спит.
Сомову нестерпимо захотелось броситься на седого типа и задушить его собственными руками. Но разум не дал эмоциональному порыву выплеснуться наружу. Парень лишь до боли в суставах сжал кулаки.