Тени Прерии. Свои среди чужих
Шрифт:
_________
За восемьсот шестьдесят три метра от этого места довольно пожилой, но еще крепкий мужчина перестал упираться лбом в прицел, сказал напарнику «смени меня» и, откатившись в сторону, потянулся к фляге. «Странно, даже петуха как последний сосунок не дал, но это, пожалуй, единственное, чем можно гордиться. Старею», - мизинец на руке держащей флягу заметно дрожал, - «это хорошо, что стрелять не решился… я бы сейчас навоевал».
Напарник, до этого контролировавший «заднюю полусферу», сунул сделанную из вертикалки лупару (* обрез гладкоствольного ружья) в специальную кобуру на самодельной разгрузке и
Оставленная временно без внимания куча ботвы в семи метрах за их спиной, своего отношения к происходящему вслух выражать не стала – просто уменьшилась на треть по высоте, да разделилась на две части, одна из которых, не делая резких движений, но довольно быстро, начала отползать назад, в сторону небольшой балки.
Прежде чем взять бинокль и начать осмотр зоны ответственности сменившийся бросил ревнивый взгляд на то, как напарник обращается с винтовкой, но вроде все было в порядке – старичку было оказано должное почтение.
***
Этот ствол, в котором вряд ли теперь узнал свое детище и родной папа, мог бы многое рассказать о жизни. Например, о том, как четыре ствола ДШКМ в заводской консервационной смазке вытащил из кучи металлолома прадед одного из здесь присутствующих еще в конце далекого девяносто восьмого года.
Тогда, в эпоху очередного кризиса, завод стоял уже восьмой месяц, и прадеду приходилось подрабатывать дежурным по порту. Все производство тогда даже не стояло – лежало при последнем издыхании, но за рубеж нескончаемым потоком шли суда, вывозя в качестве металлолома то, что создавалось трудом не одного десятка поколений. Взявшие власть на многочисленных заводах бывшей гигантской страны спешили обеспечить сырьем многочисленные печи Европы – без металлолома невозможно переплавить чугун в сталь.
В результате чего «в лом» попадало все что угодно. В основном «чудил» лом цветной, там можно было встретить решительно всё: от памятника Ленину с кладбищенскими крестами, до тонной авиационной бомбы или 150 мм снарядов. Но и «черный», как понимаете, был не без греха, под пресс шли и обрезки шестисоттонных кранов и целые эшелоны танков.
Вот после второго по счету происшествия по обнаружению «взрывоопасных предметов» прадед и приобрел привычку присматриваться к приходящим на перегруз вагонам, хорошо оплачиваемую привычку, позволившую семье неплохо пережить эти времена.
А началось все довольно резко. Когда после второго случая в каптерку завалился натуральный браток, бритый под ноль, с золотой галдой в большой палец толщиной на шее и татуировками, просвечивающими через заоблачной цены рубашку под таким же пиджаком, сердце надо сказать екнуло. Прадед прекрасно знал, сколько стоит случившаяся неприятность.
Ведь в случае обнаружения такого «подарка», останавливается и блокируется приличная часть порта, дальше ждем приезд саперов. После чего аккуратно раскладывается по территории весьгруз, как уже погруженный, так и тот, что еще в вагонах. И всё это проверяется визуально, техническими средствами и с привлечением собак, после чего
Потери тут не столько прямые, а больше связанные со временем: пока приедут, пока переберут, найдут, вывезут. А все это - простой судна, и хорошо если одного, простояло корыто неделю – считай треть стоимости груза отдай дяде. Даже за три процента от такой суммы прикопают только так.
Гость с порога повел себя самым неприятным образом – вошел продолжая орать на кого-то по телефону, причем понятными или цензурными в этой тираде были только предлоги и междометия. Потом раздраженно захлопнул крышку, обрывая разговор, и перевел мутный взгляд на замершего с чашкой чая в руке хозяина.
– Братан, че за терки? Ты хоть представляешь, во сколько бабок это все встало?
Оставалось только зажать трепыхающееся сердце в кулак и попробовать объяснится.
– Не по-людски ведь…
– Че? – Взгляд братка из оловянного вдруг стал внимательным и даже осмысленным.
Гость не спеша огляделся вокруг, детально рассмотрев обшарпанные стены с пожелтевшими плакатами, пропагандирующими социалистические ценности, мебель семидесятого года выпуска с корявыми инвентарными номерами и самого хозяина – под стать всей обстановке, еще крепкого, но явно клонящегося к земле. Внимательный взгляд, казалось, заглянул в душу. Гость враз посерьезнел, задумчиво глянул в окно и опустился на возмущенно крякнувший, но устоявший «гостевой» стул. Бросил коротко:
– Обоснуй.
– Да что тут говорить – почти две тонны «ВВ» да на старой калоше, что с ними в море станет известно одному Нептуну, вышло корыто из порта и не дошло, нет его. Все детишки морячков – сироты, «без вести пропавших». А и доплывут, у сталеваров что это в мартен совать будут, тоже дети есть. Мелкокалиберные допустим сгорят, а полутонные, Эх! Да…
– Хватит, надо подумать. – Гость опять оглядел обстановку, потом вытащил из дипломата ноутбук и потыкал пальцем в экран, затем еще раз оглядел хозяина и задумчиво посмотрел в окно.
– Что ж Егор Федорович, вы действительно поступили правильно. За импортных сталеваров можете не опасаться, у них давно не мартены, а электропечи и на входе специальная аппаратура проверяющая на ВВ стоит, так что в печку это не попадет, а вот насчет команды – совершенно правы. Претензий к вам не имею. Надеюсь и вы тоже, сегодня первый раз за день человека встретил, одни гады вокруг…
Сказать что такое превращение братка, удивило – ничего не сказать. Правда, вежливый посетитель пугал даже больше чем распальцованный. Логичным было предположить, что разговор на этом не окончен.
– Думаю, вы человек опытный и можете помочь с проблемой. Ведь по одному взгляду на груз опытный человек может определить, откуда вагон и чего можно ждать. Ведь так? – Не оставалось ничего, как кивнуть соглашаясь.
– А у вас там есть боковая ветка и тупичок, в который можно этот вагон отогнать и не спеша разобрать. Пусть там саперы хоть поселятся, простой вагона – аллах с ним, но восемь дней простоя судна – согласитесь перебор.
Прадед на радостях от благополучного разрешения дела согласился что такой вариант, безусловно, устроит всех.