Тени Прерии. Свои среди чужих
Шрифт:
– Рекомендации. – Корь успешно справилась с разочарованием и начинает брать управление, пока Филина не унесло в неведомые дали высокой теории.
– Падаем на мороз. Мы теперь по всем законам дипломатии обязаны сделать ответный дар. Вот и сделаем его максимально двусмысленным – так чтобы он в равной степени служил для развития отношений и создавал впечатление розыгрыша. Это, кстати, единственная разумная теория – парень, просто посчитал, что его разыгрывают.
– Что ж, тогда за работу.
Седой с удовольствием наблюдал за развернувшейся суетой.
Звено из трех ведьмочек из группы поддержки, оседлав метлы, унеслось на ночь глядя, на самый что ни наесть ведьмин промысел - спереть у ближайших соседей пару полиэтиленовых кульков. Тут эту одноразовую тару приспособились стирать и вешать сушиться, но будем надеяться, что ночью веревки с сохнувшими кулечками не охраняются, а то охрану ждет просто таки мистическое приключение.
Группа аналитиков, вместе с оставшимися членами команды, устроила мозговой штурм в попытке найти в НЗ чего-нибудь съедобного, что одновременно можно дать в качестве подарка не рискуя отравить и в тоже время не спалиться, подсунув совсем уж неизвестный местной науке вид.
Выручила всех, как ни удивительно, Редиска, у этой язвочки «совершенно случайно» завалялась баночка с белой икрой. Филин перепроверил – виноградные улитки здесь водились. Каждая улитка откладывает два раза в год несколько штук яиц молочно-белого цвета, общим весом в три грамма и размером даже больше крупной красной икры. По вкусу их «продукция» малоотличима от настоящей черной икры даже для настоящего гурмана.
Правда тут встало другое препятствие – банка была из НЗ и впечатления упаковки продукта, рассчитанного на привлечение покупателя желающего заплатить за содержимое отнюдь немалую копейку, ее серые унылые бока ну никак не производили.
Нарисовать какую угодно картинку было несложно, да вот принтер совсем не предназначен для печати на круглом или цилиндрическом, а человеческая лапа – для перенесения рисунка на сложную поверхность с точностью копировального автомата. Тупик.
– А может… - Ромашка вспомнила об не совсем обычном хобби, одного из членов команды прикрытия.
И подпрыгнула, взвизгнув от испуга – дремавший в уголочке Молчун, прославившийся помимо немногословности и виртуозного владения снайперской винтовкой, еще и необычным хобби - самостоятельно изготавливать линзы для прицелов, неожиданно появился у нее за спиной.
Не обращая внимание на столь неординарное проявление удивления Молчун сгреб со стола банку и рисунок, посмотрел на них задумчиво и, буркнув, – «к утру сделаю», удалился в свой угол – досыпать.
***
Утро поприветствовало Седого громогласной ржачкой, с плавным переходом в неконтролируемую истерику. Видимая картина от слышимой отличалась мало – в большой пещере для собраний на столе стояла вчерашняя банка, а вокруг нее в разнообразных позах скорчилась, поскуливая,
На немой вопрос, стоящий посреди всей этой вакханалии Молчун просто развел лапами, сказав:
– Я думал, что все знают. – После чего иронически хмыкнув, что для него было крайним проявлением чувств, удалился в свой угол.
А Седой, рассматривая более чем оригинально разукрашенную банку, наконец, вспомнил, почему их штатный снайпер был столь хорошим стрелком. Просто Молчун совсем не различал цветов, постоянно живя в удивительном черно-белом мире, каждая грань которого казалась вырезанной алмазным резцом. В итоге каждый цвет им воспринимался как различные оттенки серого, а молочно-белые изначально икринки оказались на рисунке… зелеными.
– Может шприцом в банку краску ввести? – Ромашка смущенно попыталась найти хоть какой-то выход из ситуации.
– На химанализе эта краска больше вопросов вызовет, - смахнула лапой слезы с ресниц Корь, - Пусть будет как есть, одной загадкой больше – розыгрыш все спишет.
***
А партнеры по контакту - продолжали радовать в просто неприличных размерах. Глухарь, увидев блюдо с ответным подношением, да еще и с кулечком – чтоб нести было удобно, опять ни малейшего удивления не выказал, а просто сложил все в предложенную тару, да и отволок домой.
Дома тоже все собрались и, вкратце обсудив картинку и содержимое банки, просто взяли и съели содержимое, оставив инопланетников с их хитровымученными интригами с носом, но в хорошем настроении.
– Охо-хо, - заливалась колокольчиком Редиска, - ой, не могу – «мегалодонтова икра», ой держите меня семеро…
– Ну дают, селекционеры, - вторил ей Филин, - это ж надо было додуматься, у всех сельдевых акул акулята длинной в десяток сантиметров вылупляются, на такую «икринку» ведра мало будет.
– Это если не принимать во внимание, что эти акулы и вовсе – живородящие. – Хмыкнула успокоившаяся раньше всех Корь, - уж не знаю у кого как, но у меня впечатление от происходящего одно – любительская радиопостановка, для скучающих инопланетников. Зуб даю – это они уже нас на уровень «цивилизационной зрелости» проверяют. Дескать, когда мы в конце концов сорвемся от таких шуток юмора на выяснение отношений.
– Похоже, что так, почесал в затылке Филин, - ну посмотрим – что они нам дальше предложат.
***
Ответный ход Глухаря был сокрушителен, но никого уже особенно не расстроил. В полном соответствии с дипломатическим протоколом подарок состоял из двух частей – для души и для тела. Не были забыты и столовые приборы напророченные Корью в предыдущий визит.
Правда только одна вилка, зато второй дар никаких сомнений, что Глухарь знает, с кем имеет дело, не оставлял.
Пока личный состав запустил по кругу бадейку с салатом, начальство угрюмо рассматривало шахматную доску со сделанным первым ходом.