Тени прошлого
Шрифт:
– А как маму зовут?
– спросил я, и в душе стала возрождаться надежда.
– Вирсавия. Ей тысяча девятьсот сорок семь лет, и она раньше полностью разделяла взгляды отца, но случай с Фриттой мне кажется, заставил её задуматься. Вампиров она по-прежнему ненавидит, но если поймёт, что я смогу быть счастлива, встанет на нашу сторону.
– Надеюсь, - сдержанно произнёс Аскольд. – И как я понимаю, сегодня, после заката мы узнаем, насколько твой отец нас ненавидит, и насколько твоя мать желает тебе счастья.
– Что это значит? – Эсфирь со страхом посмотрела
– Я позвонил твоему отцу и предложил встретиться со мной, - пояснил я. – Он обещал прибыть после заката.
Сжавшись, она закрыла глаза и задрожала, а мама с бабушкой побледнели. Мы тут же начали успокаивать их, что ничего не случится и на это у нас ушло больше часа. Только когда все наши женщины успокоились, мы смогли вернуться в зал совещаний и начали продумывать встречу.
– И как будем встречать дорогого гостя? – спросил Аскольд.
– Оркестром и цветами, - мрачно произнёс Аларих.
– В дом он точно не войдёт, потому что это лишит его возможности улететь, - сказал Гера. – Соответственно необходимо готовится к встрече во дворе…
– Надо спрятать всех наших женщин, - подал голос Евсей. – Мало ли как здесь будут разворачиваться события.
– Боюсь, их отсюда и тяжеловозом не вытянешь, - возразил отец. – Ванда так точно не сдвинется с места.
– Думаю, ни одна из них не согласится уехать из дома, - поддержал дед. – Да и вряд ли это понадобится. Сюда прилетит три альдемурга, а не армия. Но вот количество охраны надо всё же увеличить.
– Да, а также приготовить сети и оружие, - предложил Евсей. – Если мы все одновременно выстрелим из ружей, а Бруно взлетит и набросит на него сеть, думаю, мы сможем его поймать.
Представив себе эту картину и то, что её может увидеть Эсфирь, я ужаснулся.
– Нет! Никакого оружия и сетей! Это должны быть цивилизованные переговоры, а не охота! – воскликнул я. – И потом, если все будут настроены агрессивно, отец Эсфирь сразу это почувствует!
– Твою мать! Точно! Он же эмпат! – отец недовольно поморщился.
– И что же ты предлагаешь? – спросил Гера.
– Просто поговорить…
– Просто поговорить? – прадед с недоумением посмотрел на меня. – Бруно, ты уже пытался с ним поговорить! Не выйдет!
Неожиданно в двери раздался стук, и заглянула Майя.
– Простите, что влажу в ваши разговоры, но поговорить будет правильнее всего! И лучше это сделать самому Бруно. Если вы высыпите во двор всей толпой, да ещё и стянете всю охрану – дела не будет.
– Милая, а можно поподробней? – Гера вопросительно посмотрел на неё и похлопал по соседнему креслу, приглашая её присесть.
Она перевела взгляд на Аскольда, и когда тот кивнул, зашла в зал и села рядом с мужем.
– Глаголь уже свою истину, - пробурчал прадед.
– В общем так, если вы начнёте стрелять по нему, то он ещё больше разозлится, а мать Эсфирь мгновенно займёт сторону отца. Поэтому никакого оружия. Следующее, из дома лучше выйти всем, в том числе и нам…
– Об этом не может быть и речи, - отрезал Гера. – Вы и шага не сделаете из дома, пока мы не решим все вопросы.
– Нам опасность грозить не будет, - заверила Майя. – И это я предлагаю сделать не просто так! Альдемурги чувствуют эмоции, вернее общий фон, ведь так? – она вопросительно посмотрела на меня.
– Да, - я кивнул. – Общий фон, но если кто-нибудь один оказывается в радиусе ста метров, то его эмоции всё перекрывают.
– Хорошо, - она удовлетворённо посмотрела на меня. – Но если в радиусе ста метров группа, то идёт всё равно общий фон, да? А теперь скажи, что ты чувствуешь сидя в этой комнате?
– Хм, недоверие, волнение, озабоченность… В общем, негативные эмоции, которые меня нервируют.
– А что ты чувствовал, когда мы сидели возле бассейна?
– Ну, там было намного лучше всё. Хороших эмоций больше, - я улыбнулся, вспомнив, как чувствовал любовь мамы и бабушки, и их пожелания счастья нам.
– Вот! И я про тоже! – Майя победно посмотрела на нас. Мы же, не видя связи, с непониманием смотрели на неё, и она скорчила недовольную гримасу. – Ох, ладно объясняю на пальцах. К нам в гости летят существа, которые чувствуют нас. Они нам не доверяют и считают нас лицемерными, подлыми монстрами и соответственно ожидают от нас таких же эмоций. Если на улицу выйдут одни мужчины, то общий фон эмоций будет нервозный, а зачем нервировать тех, кто и так зол? Если же рядом с вами будем стоять мы, и так сказать излучать позитив, то мы встретим родственников Эсфирь хорошими чувствами, а это в свою очередь заставит их задуматься – а правы ли они насчёт нас? В этот момент пусть Бруно выходит на передний план и пытается поговорить с отцом. Поверьте, Вирсавия, как только увидит всё это и поймёт то, что её дочь здесь любят, мгновенно встанет на её сторону. Фритта тоже. У Аваддона просто выхода не будет и ему придётся уступить.
– Ты всё это выдумала, или увидела? – Аскольд внимательно смотрел на Майю.
– Я видела, что будет, если вы пустите свой план в ход, - ответила она, и я почувствовал её страх. – Оружие, сети и вообще нападение ничем хорошим не закончится. Применение силы неприемлемо в этой ситуации. Здесь необходимо действовать мягко. Я бы конечно и вас попросила попытаться вспоминать что-нибудь хорошее и позитивное, чтобы усилить положительные эмоции, когда прилетит отец семейства, но у вас вряд ли это получится. Пару обидных фраз и вы все мгновенно встанете на дыбы, поэтому мы вам нужны на улице. Да и потом, поняв, что весь женский пол спрятан в доме, альдемурги насторожатся.
– Хорошо, мы подумаем, - произнёс Аскольд, давая Майе понять, что дальше мы сами будем всё решать.
Поднявшись, она подошла к двери и, оглянувшись, печально сказала:
– Если всё же вы решитесь на свой план, двое из вас до утра не доживут, - а потом выскользнула за двери.
Последние её слова поразили всех и первое время мы сидели молча, а я чувствовал, как некоторых начал охватывать страх.
– Я за план Майи, - нарушив тишину, твёрдо произнёс я. – Она никогда ещё не ошибалась.