Тени Реальности: Полночь
Шрифт:
Распахиваю дверцу шкафа и вынимаю оттуда свободной от бутылки рукой травяные настои. Музыка бьётся в моих ушах, в такт управляемым разумом дыханием. Поставив на стол стакан на половину литра, щедро выливаю туда огненный напиток, судорожно выливая в тот же стакан из всех вышвырнутых из шкафа бутылочек настойки.
Швыряю опустевшие сосуды в стены, наслаждаясь треском стекла и полётом осколков. Плевать на уборку на следующий день. Мне нужно это. Прямо здесь и прямо сейчас. Хватаю стакан и начинаю пить, большими, лихорадочными глотками.
По пищеводу скользит убойная смесь, готовая разорвать мои внутренности. Именно то, что необходимо. Поднимаю уровень сознательного контроля над функциями мозга до доступного мне максимума. Каждый ток крови по сосудам, каждый вдох и выдох теперь нужно делать осознанно. Зато какие возможности откроются передо мной очень скоро.
Срываю с себя всю одежду, оставаясь абсолютно голым. Вся одежда причиняет нестерпимые неприятные ощущения моим рецепторам кожи. Конечно же, теперь я чувствую своё тело. Ещё прихлебнуть из стакана. Пойти в комнату.
Распахнув балкон, чувствую как тугие волны холодного воздуха обволакивают меня. Нет, пупырышки на коже появляться не будут. Залпом допив оставшуюся в стакане жижу, ломаю сосуд в руках, ощущая боль. Теперь она сладкая, тянущая, медленная. Рецепторы на коже перенастроены. Где мой кинжал?
Сканирую окружающее взглядом и вижу лёгкое свечение на полке - он. Приподнявшись, отдав команду сухожилиям ног, снимаю его, и начинаю методично резать ладони, наклонившись над столом. Кровь льётся на оставленное когда-то блюдце. Из моего горла вырывается хрип. Нет, надо отдать все команды связкам, примерно так:
– Алуайа, явись перед своим господином!
Вокруг меня начинают образовываться завихрения энергий. Грань между обыденной и Другой Реальностью рвётся от высвобожденных мною сил. Я вижу и слышу крики потусторонних падальщиков и хищников, рвущихся через защиту квартиру. Ещё бы, столько энергии.
Отдаю новую команду связкам и ору, в такт музыке:
– Алуайа, явись передо мной! Я имею на это все права!
И взрезаю ладонь вновь. Капли крови вспыхивают и испаряются, не долетев до блюдца. С тихим шипением, собравшаяся алая жидкость начинает кипеть и в блюдце, давая внезапно много испарений, заполоняющих невероятной дымкой атмосферу вокруг стола. Дикие вопли, сгоревших от выплеска энергий, энергетических хищников, слетевшихся к моему обиталищу, ласкают мой слух.
Туманная дымка, вызванная к жизни моей испарившейся кровью, начинает сплетаться в нити.
– Алуайа!
– Издаю я третий, завершающий рык.
– Покорись моей воле и явись передо мной!
Нити вздрагивают, начиная сплетаться в единый узор, смутно напоминающий очертания женского силуэта.
Ухмыляясь, веду кинжалом дальше, продолжая насиловать свою плоть, заставляя струйки сочащейся жидкости вскипать прямо на месте разрезов и вплетаться в дымку, заволокшую уже всю комнату.
Силуэт передо мной оформляется, превращаясь в узнаваемое существо. Грудь Алуайи высоко вздымается от подобия дыхания. Её лицо искажено болью, прочерчиваясь тонкими линиями дыма.
– Ты меня слышишь, Алуайа?
– Мои связки выдают хрип в воздух, даже не колебля заволокший, наверное уже всю квартиру, дым.
– Да.
– Губы призрачной фигуры распахиваются, и я слышу её ответ.
Не теряя контроль над происходящим, срываю со стола окровавленной рукой пачку сигарет и зубами вырываю один из цилиндриков. Положив остальные сигареты на стол, подхватываю зажигалку и быстро прикуриваю, роняя её на пол.
– Отвечай мне, Алуайа. Заклинаю тебя говорить правду силой своего старшинства, изначальной Тьмой и Архонтом, из плоти которого вышел Мир!
– Делаю глубокую затяжку, ощущая в табачном дыму привкус своей крови.
– Ты решила меня убить?
– Я буду говорить правду.
– Мучительно выдаёт слова силуэт, прикрыв сотканную из дыма грудь не менее призрачными руками.
– Нет, моей целью не является твоё убийство, старший.
– Но именно ты манипулировала тем, кого звали Алехандро, с целью натравить на меня Клан?
– Да, но не по своей воле, старший.
– Медленно, не желая говорить, отвечает она.
– И именно ты, Алуайа, насылала на меня голема?
– Вопрошаю я, вновь погружая клинок себе под кожу, заставляя кровь испаряться прямо в воздух.
– И да, и нет.
– Расскажи всё, что касается твоего предательства, пусть даже и невольного, Алуайа!
– Лезвие медленно плывет по моей плоти.
– Иначе я заберу твоё существование навсегда.
– Я это собиралась сделать и сама, мой любимый старший. Когда смогла бы...
– Она на мгновение замолкает.
– Как тебе будет удобнее узнать мой ответ? Словами или образами из моей памяти?
Мгновение колеблюсь. Увидеть сразу всё одним пакетом образов легко и удобно... Заманчиво. Но у меня, боюсь, уже нет на это сил, рациональной частью своего сознания я это понимаю. И так мне будет очень нелегко приходить в себя после всего того безобразия, что я сейчас устраиваю. Поэтому, чуть наклонив голову к плечу, с усилием отвечаю:
– Словами.
Алуайа делает движение плечами и качает головой, я чувствую её вздох.
– Хорошо. Слушай то, что я знаю. Несколько дней назад, по меркам Реальности, я всё также пребывала в межмирье, плывя по волнам течений тонких Пластов, ожидая подходящего тела. Продолжая размышлять о ситуации, в которую ты попал. И когда я... в очередной раз... оказалась рядом с девочкой, чтобы посмотреть на угрозу от будущего нациста для нас с тобой...
Она замолкла после столь пространного вступления. Напрягает. Придётся погрузить кинжал ещё глубже в свою многострадальную плоть. Вспышка дыма и Алуайа обретает практически физические очертания, напоминая уже не призрак, но девушку, сотканную из слегка подрагивающего белесого теста.
– Говори, Алуайа. Я не собираюсь давать тебе плоть и кровь, из своей. Это будет слишком.
– Криво улыбаюсь я, ощущая как внутри меня гудит сила.
– Ты был бы против?
– Возвращает она мне мой же вопрос, разводя руками и обнажая, колыхающуюся от тяжелых, спазматических попыток дышать по-настоящему, грудь.
– Нет. Я был бы этому рад. Но моих сил здесь и сейчас не хватит. И ты это знаешь. Поэтому продолжай рассказывать, Алуайа!
– Последние фразы я выкрикнул в потолок, приказывая, не давая сил противиться моим словам.