Тени Реальности: Полночь
Шрифт:
Прислушавшись к своим ощущениям, накидываю на себя полог защиты. Не той банальной, что обычно покрывает моё энергетическое тело, а туманной. Смазаться, перестать быть видимой, зримой целью. "Под покровом тумана" - пафосное, но чрезвычайно точно отражающее её эффект древнее название. Дочитываю про себя последние строчки заклинания, чувствуя, как вокруг меня рассыпаются незримые потёки дымки. Не попадут магией, если не будут бить в упор, держа руками. А в таком случае проще выстрелить из пистолета, что доказывает случай с Кормато.
Клинок со всхлипом вырывается из живота охранника. Его серые глаза ещё несколько мгновений сохраняют осмысленное выражение, ровно до тех пор, пока я вновь не всаживаю в его переносицу кинжал. Оттолкнув от себя падающее тело, подчиняюсь инстинкту и подсознанию, бешено сканирующему коридор вокруг меня, падаю на окровавленное тело, из которого выходит жизнь. Две короткие очереди пуль проносятся над моей головой. В распахнувшихся дверях, завершающих задрапированный зелеными тканями коридор, стоит ещё один охранник.
Понимаю, что следующие выстрелы будут точнее, и шепчу самому себе:
– Выпускаю то, что было скрыто...
Время ненадолго притормаживает свой бег, пока во мне вскипает яростная муть, поднявшаяся из самых глубин подсознания. Так легко и просто, после архонтова зелья...
Вскакиваю на ноги, оскальзываясь в крови, выпростав вперёд руку. Охранник раскидывает руки, роняя оружие, пока я вырываю его трахею. Как и всегда когда я выпускаю истинную суть, единство пространства-времени рассыпается на калейдоскоп последовательных картинок.
...Пробегаю по коридору, припадая к телу человека. Его горло разорвано, из него толчками струится горячая алая кровь. Запускаю ладони в его грудь, разрывая рёбра. Осколки крошки и требухи разлетаются в стороны, пока я вырываю его сердце. Ещё бьющийся орган оказывается в моих ладонях и я рычу нечто невоспроизводимое, на древнем языке даймони.
Из зала ко мне бежит некто. Это не человек-охранник, а клановец. Его лицо удлиняется, черные волосы размётываются по плечам, на скрюченных пальцах блестят когти. Швыряю заклятое сердце в него, поднимаясь на ноги.
Потомок эллэх-эхэ вскидывает руки, пытаясь притормозить и защититься, но ещё бьющийся орган врезается в его живот, и клановца оплетает кровавый туман. Ускоряясь, прыгаю под огромный стол, укрытый тяжелой зеленой скатертью. Позади меня появляется человек из штурмовой группы...
...Артамонова падает на колени, судорожно хватая ногтями расходящуюся рваную рану, проскользнувшую по её шее. Старый Бор-тэ, Видящий Клана, наносит новый удар своим жезлом, распарывая щёку колдуньи.
Рвусь ей навстречу через конференц-зал, раскидывая ненавистное зеленое тряпьё, метнув в Видящего свой клинок. Тот мгновенно падает навзничь, хватая дёргающуюся Артамонову за плечи, загораживая себя. Клинок всаживается точно между лопаток женщины, вызвав неестественный фонтан крови, хлынувший вокруг, окрашивающий тёмно-зелёное в ярко-красное.
Смех Бор-тэ стоит в моих ушах даже тогда, когда я отшвыриваю тело Артамоновой и утыкаюсь лицом в жезл Видящего. Тот медленно встаёт, продолжая издавать булькающие звуки. Зря он думает, что можно расслабиться, если жезл у моего лица.
Выпрастываю руку, хватая его за колено, и разрывая старую кость. Ведь он слишком стар для обычного человека, лишь магия держит его здоровым. Прикосновение и по его телу расползается очень ускоренное старение, заставляя его выронить жезл и завыть. Второй рукой хватаю его за плечо, удерживая в захвате. Его магия блокируется мной до того момента, пока с его тела, из-под одежды, не начинает шлёпаться на пол, выложенный шахматной плиткой, куски вонючей плоти. Жалко, но не удаётся довести дело до конца.
...С другого конца зала раскрывается одна из дверей и появляется новый "официант", стреляющий в меня от бедра. Где эти архонтовы людишки из штурмовиков? Почему я сражаюсь один?
В гневе отшвыриваю от себя тело Бор-тэ, и прыгаю под стол, скользя по ошмёткам гниющего мяса и кускам кожи, сползших с Видящего. Выскакиваю из-под стола, уже собрав энергию в два мутных шара у меня в ладонях. Два удара и охранник сползает по стене, бессмысленно выпуская в потолок весь магазин своего "узи".
Один взгляд - Бор-тэ ещё шевелится, пытаясь ползти к своему жезлу, опираясь на руки, с которых сползла вся кожа и часть мяса. Вскакиваю на стол и, примерившись, прыгаю вниз, прямо на его ладони. Дикий вопль звучит до тех пор, пока его голова не отделяется от тела. Вытираю клинок о его одежды, засовывая его в ножны. Судя по нитям жизни - в этой части здания больше нет никого живого. Надо идти дальше, где в агонии бьются многочисленные ауры, прямо в зал совещаний...
...Распятое тело Аркадия пришпилено тремя кинжалами прямо к дверям, за которыми находится зал, где выносились все решения Клана в Столице. По его застывшему, искаженному мукой лицу, ещё стекают потёки крови. Вся одежда изорвана. Под дверями в свёртывающейся крови валяется вырванный язык и несколько пальцев. Он знал свою судьбу. А я знаю, что там, в зале, меня ждёт Хозяйка Клана. Ещё я знаю о том, что времени в этом прекрасном, всеразрушительном, истинном обличье, у меня остаётся всё меньше. Не более десяти минут. Потом - мучительное возвращение, переход в Ярта - и не более. Если задержаться, быть восхитительно целостным, самим собой, дольше - я начну рваться, терять жизнь и тело, оно не сможет выдержать такое насилие. Со всем, что отмерено моей мирской грани, не больше. Боевиков и клановцев слишком много, коридоры и переходы слишком длинны. И где-то там, уже совсем недалеко, ждёт таинственный враг.
От осознания этой подставы, издаю дикий возмущенный рык, от которого с петель слетают двери, и Аркадий уносится в свой последний полёт вместе с кусками древесины куда-то внутрь огромного помещения.
Захожу вслед, трясясь от злобы, исходящей от меня пульсациями игл, вырывающимися из моего тела. Плитка крошится под моими ногами, зеленая драпировка рвётся и разлетается вокруг меня, как праздничный салют.
Фиксирую взглядом Её...
...Двоюродная бабушка Ярта стоит посреди зала, уперев руки в бока. Рядом с ней сидит на одиноко стоящем, посреди пустого помещения, кресле тётушка Ярта, держа гигантскими раздутыми руками кухонный нож. Его лезвие касается шеи связанной, лежащей под её пудовыми ногами, девочки. Дочери Александра. Моё внутреннее ощущение подсказывает, что по всему зданию идут жестокие смертоубийства. Но здесь - око бури. Только мы. Пока что...
– Ну что, родственничек?
– Сиплый прокуренный голос сидящей колдуньи.
– Или ты был изгнан справедливо, вместе со своими ублюдками? И ты не наш родственничек? А мерзкий перерождённый? Как тебя звать на самом деле, а?
Сидящая на кресле ведьма начинает хихикать, колыхаясь всем необъятным телом. Нож дрожит в её руках, царапая шею жертвы, даже не пытающейся сопротивляться. Ах, да. Девочка без сознания - логично.
Хозяйка Клана молчит, скользя по мне оценивающим взглядом. Когда она разлепляет свои плотные губы, тётушка Ярта мгновенно замолкает.