Тени Шенивашады
Шрифт:
— Снова вспоминаю, за что нанял именно тебя, — проговорил Георг. — Ты не только хороший воин и телохранитель, но ещё и отличаешься острым умом. Да, пожалуй, нет твоей вины в том, что на вас напали. Что ж, этот кусок дерева я оставлю у себя. «Несокрушимый» ещё здесь, и скоро с него к нам сойдут небожители, требуя ответа за смерть посла. И тогда ответа потребую с них я. Посмотрим, как они объяснять эту улику.
Неонил поклонился.
— Я могу идти, господин?
— Да, пока будь свободен. Я позову тебя как главного свидетеля чуть позже.
Неонил покинул кабинет Соленя, а Георг не стал терять времени даром. Действовать надо быстро, чтобы уже сегодня было положено начало расследованию. Ситуация чрезвычайная. Первым делом Георг отправил сообщение
Солень не забыл и о поисках Ран-Тар-Эрии и Тагура. Ко всем, кто имел глаза и уши в городах, в первую очередь — к Гильдии кладоискателей и контрабандистам, также были направлены гонцы с описанием пропавших и просьбой сообщать об их местонахождении. Контрабандисты, конечно, многое видят и слышат, многое знают, но они разобщены, и поэтому охватить с их помощью всю Вилению, к сожалению, не получится.
Попутно Георг раздумывал над тем, как обратить эту ситуацию в свою пользу и устранить возможность конфликта с Советом магнатов. В принципе, если тзай-тарры думают строить вокруг месторождений Вилении свои интриги, то лучше не подписывать с ними договор концессии единолично. Лучше уж пусть концессия будет на уровне Совета, и пусть Совет отдувается в случае проблем. На секунду Георга посетила мысль, что этот может быть всего лишь паранойя, и на самом деле тзай-тарры ничего такого не замышляют. Другое дело, магнаты — вот они-то всегда плетут интриги и заговоры. Не переносит ли Георг невольно на тзай-тарров те черты поведения, которые характерны для его окружения? Но, рассудил Солень, даже если и переносит, то всё равно лучше быть готовым к трудностям, которых не окажется, чем не быть готовым к ним вовсе.
Гонец, отправленный к тзай-таррам, вернулся быстро. Оно и понятно — «Несокрушимый» недалеко отсюда. Гонец сообщил, что тзай-тарры его выслушали и пообещали собрать и прислать комиссию для расследования в течение часа. О наличии улик Солень заранее решил не сообщать тзай-таррам. Было интересно, какие предложения выскажут они сами. А уже потом можно было предъявлять улики.
Скоро прибыл и первый магнат из неформального триумвирата — Трифон Маурел, который занимался разработками древесины на Севере Вилении и в мелких княжествах. В подконтрольных ему землях было полным-полно тзай-тана, и поэтому Итуэдоз вполне мог выбрать его для сотрудничества, но почему-то выбрал Соленя. Трифон по этому поводу достаточно сильно переживал, но виду не показывал. Однако Солень, конечно же, всё знал.
— В чём дело, Георг? — с ходу поинтересовался Трифон. — Решил взять меня в долю с тзай-таррами?
— Мой дорогой Трифон, — мягко произнёс Георг. — На заседаниях Совета я многократно говорил о том, что какие-либо индивидуальные договоры с Таннедер-Ир недопустимы. И поэтому я не собираюсь сотрудничать с тзай-таррами в обход Совета.
— Неужели? — Трифон всем своим видом показывал недоверчивость. — А эту штуковину в небе ты как объяснишь?
— К сожалению, я не в силах что-то запретить тзай-таррам. Если они хотят прилететь ко мне на «Несокрушимом», я не в силах этому помешать.
— Брось, Георг, все знают, что «Несокрушимый» — не прогулочная яхта, и он используется только для важных дипломатических визитов!
— Возможно, тзай-тарры захотят выступить со своими предложениями и перед Советом. Я не осведомлён об их планах.
— Хорошо, говори уже, зачем ты меня позвал.
— Скажу, непременно скажу. Подожди пока. Третий тоже приглашён. И тзай-тарры. Так что мы тут, получается, собираем наш небольшой Совет. Присаживайся пока.
Трифон кивнул и молча сел в кресло.
— Трифон, чтобы ты знал, я прекрасно понимаю, что ты хочешь сотрудничать с тзай-таррами. Я не буду тебе в этом мешать. Даже помогу, наоборот. Все ведь знают, что в твоих владениях тзай-тана полно.
— Это мало похоже на тебя, Георг, — Трифон недоверчиво прищурился.
— Трифон, мне не надо чужого. И я, как и все мы, хочу, чтобы тзай-тан направлялся именно в Итуэдоз, а не к ренегатам. Ведь только Таннедер-Ир сможет спасти нас от нового вторжения Владельцев.
— Постановления Совета относительно права разработки тзай-тана так и не было, — словно сам себе, напомнил Трифон. Он был прав, поднимая этот вопрос, ведь весь тзай-тан в Западной Шенивашаде считался собственностью Таннедер-Ир. При этом он мог находиться на землях, принадлежащих совершенно разным людям, и в итоге получалось так, что по договору концессии один делец имел право добывать тзай-тан на чужой земле. В обычной ситуации проблема решалась просто: Таннедер-Ир предоставлял право концессии государству, а государство уже само определяло взаимоотношения со своими подданными по этому вопросу. Но в Вилении ситуация была особой. Князья, официально представлявшие власть, на деле ничего не решали, а вся территория как самой Вилении, так и сопредельных княжеств, была либо в собственности, либо в управлении различных магнатов. Желание тзай-тарров сотрудничать только с одним магнатом было понятно, ведь одного проще контролировать. Но в этом случае возникала та проблема, что без специального договора между магнатами добыча в их землях была невозможна. С одной стороны, не допуская концессионера к своим землям, магнаты нарушали международные обязательства, которые приняты Виленией, а с другой стороны, допуская — соглашались на безвозмездное разорение своей земли, ведь добыча тзай-тана оставляет после себя только огромные карьеры.
Собственно, Солень не успел услышать конкретного предложения от тзай-тарров. Возможно, они хотели договориться с ним только лишь о добыче того тзай-тана, который находится в его владениях. Но в то же время Солень знал, что виленский Великий князь не станет возражать против добычи тзай-тана на территории всей Вилении. Самым вероятным для Георга выглядела следующая картина. Тзай-тарры прекрасно понимали, что сталкивают лбами Совет и его, Георга, и делали это для того, чтобы ослабить его влияние в Вилении. Ведь слабыми магнатами проще манипулировать, а Солень уже стал достаточно сильным, чтобы создавать помехи для политики Итуэдоза в Вилении. Георг помнил, что когда-то давно его предки тоже поступали подобным образом: дискредитировали сильных магнатов, чтобы общими усилиями Совета свалить их и самим стать сильнее. Но что ни говори, а тзай-тарры всё же в деле интриг за пределами Итуэдоза были далеко не так умелы, как виленские магнаты. Пока ещё замысел тзай-тарров был непонятен в деталях, зато общая его направленность просматривалась сразу. И Солень не сомневался, что сможет дать достойный ответ на интриги Ордена.
Ещё через некоторое время пришёл и третий магнат. Севастьян Альтамас, имевший обширный рыболовный флот и контролировавший почти всё южное побережье Вилении. И если Трифон сразу бросался «в бой» по любому вопросу, то Севастьян был подчёркнуто немногословен и спокоен. Войдя в кабинет Соленя, он первым делом уселся в кресло, а потом уже просто спросил:
— В чём дело?
— Он не говорит, — вмешался в разговор Трифон. Севастьян укоряюще посмотрел на него. Между собой они очень плохо ладили, и Георг выступал в этом триумвирате как связующее звено.
Солень же вышел из-за стола и встал перед гостями.
— Друзья мои, наш небольшой кружок в сборе, и теперь я могу сказать, зачем, собственно, вызвал вас сюда, — начал он свою речь. — Как вам известно, меня посетили гости из Итуэдоза. Сегодня они отправились осматривать наши месторождения тзай-тана. Один из послов был убит. Другой посол совместно с моим доверенным лицом сумели скрыться.
— То есть ты хочешь сказать, что на виленской земле был убит тзай-тарр?! — известие поразило Трифона, и он чуть не подскочил в кресле. А вот Севастьян был сдержаннее и лишь произнёс: