Тени школы Кейбл

Гиббс Эбигейл

— Как приятно вновь видеть вас.

Принц Лорент, герцог Виктория, старший брата короля, с которым они были очень близки, стоял передо мной и улыбался. Мой мозг сразу же начал перебирать картинки с изображениями короля в поисках сходства. Когда я была ребенком, король произвел на меня сильное впечатление. У его старшего брата были такие же пепельно-белые волосы и, конечно, голубые глаза рода Атенеа. И хотя он был старше на несколько десятилетий, этот мужчина казался намного моложе, чем его брат в моих воспоминаниях. В его волосах не было седины, а морщины на лице оказались только у рта — от смеха, а не

от переживаний.

— Вы помните мою жену и младшего сына, принца Элфи.

Это не было вопросом, и я каждому из них улыбнулась. Принца Элфи я помнила хорошо — я помнила, как он дразнил меня при дворе! — но сейчас была поражена тем, каким взрослым он казался. Ему, должно быть, где-то двадцать один, но он выглядел не просто зрелым, а не по годам взрослым. Еще одним шоком для меня стало то, насколько он и второй принц, Фэллон, стали со временем похожи. Они могли бы быть родными, а не двоюродными братьями. Даже легкая улыбка была одинаковой: ровные губы посредине, приподнятые уголки по краям. А вот его жену, принцессу и герцогиню, я, напротив, помнила лишь как размытый образ женщины в черной вуали на похоронах моей бабушки.

Непредставленной осталась только молодая женщина, стоявшая рядом. Она уж точно не была похожа на Атенеа, и ее черты казались мне смутно знакомыми.

Принц Элфи сделал небольшой шаг вперед и взял женщину за руку.

— Это моя девушка, леди Элизабет Блетчем.

Из моего горла вырвался сдавленный звук, который был хорошо слышен в тишине зала. Как же я раньше не вспомнила! Это была леди Элизабет Блетчем — женщина, которая весь прошлый год флиртовала с одним из человеческих принцев. Очевидно, к нему она интерес потеряла.

Если она и заметила мое удивление, то предпочла оставить его без внимания. Все еще держа пальцы принца в своей руке, она опустилась в неглубоком реверансе.

— Леди Отэмн, я так рада с вами познакомиться! Мой отец был знаком с покойной герцогиней и очень почтительно о ней отзывался.

Я выдавила из себя улыбку. По-другому реагировать на упоминание о бабушке в подобном контексте я просто не умела. Я увидела, что принц Фэллон посмотрел в мою сторону, и задумалась о том, что именно рассказал он своей семье обо мне.

Леди Сейдж ждала от меня ответа, когда же его не последовало, она отпустила руку принца, наклонилась — она была значительно выше меня — и, к моему величайшему удивлению, поцеловала меня в обе щеки.

— Надеюсь, мы подружимся, — прошептала она.

Я не шевельнулась. Не принято было позволять себе такую близость с людьми, которых видишь в первый раз, и у меня возникло то же ощущение, что и в машине Фэллона, когда он положил руку мне на колено, подвозя меня домой. Такие прикосновения оставляли ожоги, похожие на те, что я почувствовала на своей ладони в последнем сне.

Старшая из женщин избавила меня от необходимости отвечать.

— Фэллон, почему бы тебе не отвести герцогиню наверх и не показать ее комнату? А потом мы все встретимся на террасе. Я прикажу подать чай и кофе.

— Конечно.

Я опустилась в глубоком реверансе, а младший из принцев взял мою сумку и пошел с ней к лестнице.

— Фэллон, сумку может взять Четвин, — сказала принцесса, уходя.

Ее племянник замедлил шаг и развернулся спиной к лестнице. Я шла на несколько шагов позади,

поэтому видела, как сильно он покраснел. Его глаза расширились, будто он пытался ей что-то сообщить.

— Я справлюсь, тетя, — сказал он тоном, который подразумевал, что ее предложение оставить сумку было глупым.

Раздался взрыв хохота, на что ответом младшего принца стал еще более яркий румянец — даже его глаза стали отливать розовым, что было необычным для Сейдж, которые, как правило, могли держать свои эмоции под контролем. Заметив мой взгляд, он прикусил губу и пожал плечами, а потом повернулся и зашагал к лестнице.

Это меня позабавило, но я была рада, что принц не смотрел мне в лицо, потому что не хотела унизить его еще больше. Я могла только представить, как ужасно, должно быть, принадлежать к группе темных существ, которые не контролируют свою магию, как мы, — тех, кто, как вампиры, используют магию только для того, чтобы жить, пусть и будучи хищниками. Их глаза, должно быть, выдают каждую эмоцию.

До блеска начищенная лестница красного дерева наверху переходила в галерею, которая, в свою очередь, разделялась на два коридора, что вели к каждому крылу. Мы свернули направо. Этот коридор был светлый и просторный, на бледно-желтые стены падал свет из окна, которое располагалось в самом конце. По обеим сторонам на значительном расстоянии друг от друга нахо­дилось по четыре двери. Мы остановились у последней справа.

Филенчатая дверь была выкрашена в белый цвет, а дерево между секциями покрыто, как мне показалось, сусальным золотом, хотя рассмотреть внимательно мне не удалось, потому что мой провожатый открыл дверь и зашел в комнату. Я проследовала за ним.

Скромность внешнего убранства поместья и его зала была обманчива — и это еще мягко сказано. Сдержаться, чтобы не ахнуть, меня заставило только присутствие принца. Вместо этого я с усилием сглотнула.

Мы оказались к комнате, похожей на гостиную: тут напротив друг друга стояли два бледно-золотистых дивана, а разделял их кофейный столик из такого же темного, отлично отполирован­ного дерева, как и лестница. Под ними лежал большой небесно-голубой ковер, украшенный, словно разрисованная картина, тысячами золотых цветов и геральдических лилий. Три окна, подоконники которых были почти на уровне моих коленей, располагались на дальней стене и выходили на тот самый вид, который заворожил меня, когда мы подъезжали. Но внимание мое привлек потолок: над диванами он был многоуровневый, с люстрой из десятков стеклянных подвесок, что висела по центру. В углублении располагалась фреска, изображавшая бледно-голубое небо с облаками цвета слоновой кости; вокруг основания люстры облака были слегка подкрашены персиковым отсветом солнца, которое было изображено на купидоне с одной из сторон.

— У тебя одни из лучших апартаментов. Здесь очень спокойно, — сказал принц и поставил сумку на один из диванов.

Я отвела взгляд от потолка.

— Мы живем в другом крыле, Элфи любит безумно громко включать музыку, — продолжил он, словно почувствовал не­обходимость объяснить свой изначальный мечтательный комментарий.

Я не обращала на него внимания, рассматривая сводчатый проход в одном конце комнаты и дверь в другом.

— Гардеробная и ванная, — пояснил принц, заметив мой взгляд.