Тени сна (сборник)
Шрифт:
— Ионный душ не обещаю, — проговорил Крон. Он покосился на Шекро.
— Хоть бы лохань с водой и мылом… — мечтательно протянул Бортник.
— Мыла тоже не обещаю, — хмыкнул Крон. — Ты куда потом? Назад, на остров?
— He знаю, — пожал плечами Бортник. — Вначале нужно переговорить с Комитетом…
И тут Крон остановился. Навстречу по улице шла Ана. Рядом с ней, рассказывая что-то веселое и сильно жестикулируя, шагал сенатор Бурстий. Ана бросала на него лукавые взгляды и молча улыбалась.
Они не дошли до Крона шагов тридцать,
«Как она меня, — с тоской подумал Крон. — Только что презреньем не облила…»
— Знакомые? — спросил Бортник, перехватив взгляд Крона.
Крон не ответил. Он мельком глянул на Бортника, затем перевел взгляд на Шекро. Раб обогнал внезапно остановившегося господина и теперь стоял шагах в пяти впереди него, с любопытством осматривая улицу.
— Шекро, — процедил сенатор, — рабу положено следовать за своим господином, а отнюдь не впереди него. И если рабу вздумается поступать иначе, то его ждут шиповые прутья.
Шекро повернулся и наткнулся на колючий взгляд сенатора.
— Виноват, мой господин, — потупился он и быстро зашел за его спину.
— Вот так-то лучше. И запомни: второй раз об этом тебе напомнят прутья.
— Интересно было бы посмотреть, — проговорил на линге Бортник, — ты в самом деле так наказываешь своих рабов?
Даже не посмотрев в сторону Бортника, Крон молча зашагал вверх по улице. Бортник недоуменно пожал плечами и пошел следом за ним.
Несмотря на раннее время, на улицах было многолюдно. Сновали водоносы с бурдюками через плечо, во весь голос предлагая свой товар. Степенно шествовали древорубы с огромными вязанками хвороста. Они не спешили, ничего не кричали и не предлагали — стряпухи находили их сами, зазывая зайти во дворы. То здесь, то там копошились на мостовой рабы, убирая улицу возле домов своих хозяев после ночного ливня. В одном месте надсмотрщик улиц громогласно отчитывал управителя дома за плохо убранную территорию. Управитель только молча кивал, опасаясь штрафа, затем набросился с бранью на рабов, и те снова вяло принялись за уборку.
Не обращая ни на кого внимания, Крон прошел через весь город и вывел спутников на окраину. Здесь кончались бесконечные каменные заборы, начинались пустыри с маленькими, по три-пять деревьев рощицами, огороды, кое-где стояли небольшие домики. К одному из таких домиков, выглядывавшему из зарослей чигарника, Крон и привел своих спутников.
Дворик у фасада дома густо порос сорняком, только к крыльцу вела еле заметная тропинка. С одной стороны крыльца высилась поленница дров, с другой — стояла большая бочка с водой.
— Наконец-то! — воскликнул Бортник и, обогнав Крона, устремился к бочке.
— С вашего, конечно, позволения, сенатор! — Оглянувшись на Крона, он ухватился за края бочки, подтянулся на руках и прыгнул в нее, погрузившись в воду с головой. Тяжелая волна выплеснулась на землю, окатив крыльцо и забрызгав сандалии Крона.
— Чудненько! — вынырнув, с восторгом выдохнул Бортник и снова окунулся в воду.
Крон не смог сдержать улыбки.
На крыльцо из дома выскочил молодой парень, худой, как жердь, в одной тунике, и с недоумением уставился на бочку. В бочке бурлило и клокотало. Парень растерянно перевел взгляд на Крона.
— Гелюций! Честно говоря, я уже заждался. Приветствую тебя, сенатор! — радушно поздоровался он и снова недоуменно покосился на бочку.
— Здравствуй, Ниркон, — проговорил сенатор. — Познакомься: это мой новый раб, Шёкро.
Он кивнул головой назад, где с ноги на ногу переминался раб.
— Сегодня купил, — продолжал Крон. — А это, — он указал глазами на бочку, — Бортник.
Из бочки вынырнула голова Бортника.
— Губку бы… — страдальчески простонал он.
Ниркон растерянно посмотрел на сенатора. Крон улыбался.
— Вынеси ему губку, — разрешил он. Затем добавил: — И купальную простыню.
Ниркон, постоянно оглядываясь, исчез в доме и скоро вернулся.
Крон взял у него простыню, закинул ее на плечо, а губку бросил Бортнику в бочку.
— Чудненько… — блаженно простонал Бортник, растирая себе грудь. Затем постучал себя губкой по спине: — Потри!
Крон рассмеялся и взял губку.
— Кто это? — шепотом спросил Ниркон на линге.
— Свой… — сдавленно ответил Крон, сильно, до красноты растирая спину Бортника. Бортник кряхтел от удовольствия.
— Возьми раба, — сказал сенатор Ниркону, — и приготовьте что-нибудь перекусить. На всех.
— Хорошо, Гелюций. Кстати, ты принес мне то, что я просил?
— Потом поговорим, — отмахнулся от него Крон.
Ниркон кивнул и, подхватив под руку Шекро, оторопело таращившего глаза на сенатора, моющего спину своему рабу, увлек его в дом.
— Хватит, — наконец сказал Бортник, отбирая у Крона губку. — А то ты с меня шкуру сдерешь. Дорвался…
Он стащил с себя набедренную повязку, шлепнул ее на край бочки и стал домываться. Последний раз окунулся, вылез на бочку и прыгнул на крыльцо. Бочка зашаталась, расплескивая воду, и чуть не опрокинулась.
— Чудненько! — Бортник стащил с плеча сенатора купальную простыню и принялся растираться.
— Теперь побриться бы… — мечтательно протянул он.
Крон снял с руки браслет, заломил один сегмент и протянул Бортнику.
— Это ключ от бункера, — сказал он. — Вход в подвал позади дома. Замок — в левом углу от входа, пятый кирпич снизу. В бункере синтезатор и рация. Побреешься, оденешься и заодно переговоришь с Комитетом.
— Синтезатор — это хорошо… — причмокнул языком Бортник и вдруг с укоризной посмотрел на Крона. — А мог бы и мыло мне синтезировать. Тоже мне — гостеприимный хозяин!