Тени Солнца (Наемник) (Другой перевод)
Шрифт:
Уолли встал на колени. Он глядел на Брюса невидящими глазами, все еще хрипя и выплевывая кровь. Обеими руками Хендри пытался вытащить пистолет из брезентовой кобуры.
Брюс подтянул колени к груди и, резко выпрямив, ударил Уолли в живот, столкнув его с обрыва. Раздался безумный сдавленный рев — и все стихло. Воздух снова наполнился шумом ветра и шелестом листьев.
Керри
«Я все еще жив».
Эта мысль согревала сознание Брюса, как раннее солнце согревало его тело. Хотелось крикнуть на весь лес: «Я все еще жив!»
Наконец Керри поднялся, подошел к краю обрыва и посмотрел на крошечную искалеченную фигурку, лежащую на камнях. Потом повернулся и побрел вниз.
Целых двадцать минут он искал Хендри в хаосе камней и дикого кустарника. Уолли лежал на боку, подогнув колени — как будто спал. Брюс присел рядом и вынул из оливково-зеленой кобуры его пистолет, а затем, расстегнув нагрудный карман, достал оттуда белый холщовый мешочек. Выпрямившись, он открыл его, пошевелил алмазы пальцем и, затянув тесемку, положил мешочек к себе в карман.
«Мертвый Хендри еще отвратительнее», — подумал Брюс без всякого сожаления, глядя на труп. Мухи уже сели на окровавленный нос и глаза.
— Значит, Майк Хейг был прав, а я нет — зло можно уничтожить, — произнес Керри в полный голос и не оглядываясь пошел прочь.
Усталости как не бывало.
34
Карл Энгельбрехт вышел из кабины пилота.
— Ну что, счастливы? — спросил он с улыбкой на широком коричневом лице, стараясь перекричать шум моторов. — Вижу, что да!
Брюс улыбнулся в ответ и крепче прижал к себе Шермэйн.
— Уходи! Не видишь — мы заняты!
— Ну ты и наглец — выставить бы вас отсюда! — проворчал Карл, присаживаясь на скамью, которая шла вдоль всего фюзеляжа. — Вот, принес вам кофе и бутерброды.
— Как хорошо. Я ужасно хочу есть. — Шермэйн выпрямилась и протянула руку к термосу и бумажному пакету. Синяк на щеке заметно поблек — тому уже десять дней.
Откусив
— Что в них, Карл?
— Не знаю, — сказал Карл и налил кофе в три пластиковые кружки. — В этой игре вопросов не задают. Наше дело — доставить, получить деньги и лететь дальше. — Он осушил свою кружку и встал. — Ладно, оставлю вас одних. В Найроби будем часа через два, так что можете вздремнуть или еще что-нибудь! — Он подмигнул. — Во время дозаправки оставайтесь на борту, а через час снова поднимемся. Так что послезавтра, если будет угодно Богу и погоде, приземлимся в Цюрихе.
— Спасибо, старина.
— Да не за что — работа есть работа.
Он ушел в кабину, плотно закрыв за собой дверь.
Шермэйн секунду смотрела на Брюса и рассмеялась.
— Ты изменился… совсем как юрист!
Брюс смущенно поправил узел на галстуке.
— Признаюсь, странно снова надеть галстук. — Он оглядел свой хорошо сшитый синий костюм — единственный, который у него остался. — Да и тебя с трудом узнаешь в платье.
На Шермэйн было светло-зеленое хлопковое платье, прохладное и хрустящее на вид, и туфли на высоких каблуках. И совсем чуть-чуть макияжа — только чтобы скрыть синяк. «Чертовски привлекательная женщина», — с удовольствием подумал Брюс.
— Как твой палец? — спросила она.
Керри поднял руку с маленьким тюрбаном из пластыря на обрубке.
— Уже почти забыл.
Вдруг лицо Шермэйн просияло, и она взволнованно указала на иллюминатор у Брюса за плечом:
— Смотри, море!
Под ними, омывая полоску белого пляжа, расстилалась водная гладь, покрытая рябью волн всех оттенков — от голубого до бледно-зеленого.
— Озеро Танганьика, — рассмеялся Брюс. — Конго осталось позади.
— Навсегда? — спросила она.
— Навсегда! — заверил он ее.
Самолет качнуло, и их прижало друг к другу — Карл взял курс на северо-восток.
В четырех тысячах футов под ними, над озером, стрекозой летела тень самолета.