Тени старого мира
Шрифт:
— Ее обучение — приказ командования, — отрезал Березкин.
— Так пусть учится здесь.
— Программа обучения новичков также утверждена приказом. Когда придет время обучения стрельбе, я тебе ее приведу.
— Да брось ты, не будь таким занудой.
При этих словах Суркова приунывшая было Зоя с надеждой посмотрела на учителя и активно закивала. Но Березкин и не думал уступать.
— Ты предлагаешь мне нарушить приказ?
Сурков не нашел, что ответить, и только когда они почти уже скрылись в коридоре бросил вслед.
—
Березкин развернулся всем корпусом.
— Это ты мне?
— Тебе.
— Это мне говорит раздолбай, умудрившийся напороться на коготь уже мертвого патриарха?
— Это тебе говорит убийца патриарха.
— Сидеть весь бой в норке, а потом издалека добить ничего не подозревающего врага — не значит быть убийцей.
— Уж лучше, чем читать книжки в кабинете за толстыми стенами!
— Вот именно! — подтвердила Зоя. — Мы — герои. Особенно я. А книжки для трусов.
— То есть я — трус? — Березкин казался невозмутимым, но в его голосе подрагивали нотки возбуждения.
Не дожидаясь ответа, он как пушинку поднял один из ограждающих рубеж мешков с песком, высоко подбросил, и когда он, падая, поравнялся с уровнем чуть выше человеческого роста, резко ударил. Раздался треск прорываемой материи. Кулак пробил мешок насквозь. С рукава Березкина сыпался песок.
Он же по-прежнему спокойным тоном произнес.
— А теперь, детки, слушайте сюда. Ты, прогульщица, сейчас идешь в класс и до отбоя не показываешь оттуда нос. А ты, грозный воин, после отбоя приходи вниз, на третий склад.
— Это вызов? — кровожадно улыбнулся ничуть не испуганный Сурков.
— Так точно. Вызов. И приведи с собой секунданта, чтобы было кому кишки со стен соскребать.
Зоя выглядела по-настоящему испуганной, хотя от Рины и не могли скрыться блуждающие в глубине глаз огоньки гордости. Девчонка уже знала, что это такое, когда тебя хотят добиться любой ценой, но впервые за нее вступили в противоборство мужчины, которые ей нравились. Причем, оба.
Рина, слушая рассказ подруги, задумчиво молчала, и когда Зоя закончила, мрачно констатировала:
— Дело плохо. Все беды мира из-за тупой самовлюбленной мужланской спеси. Но ты хотя бы можешь это предотвратить.
Зоя нахмурилась.
— А что ты не сумела предотвратить? Ты о лейтенанте Лебедеве и Босом?
Рина кивнула.
— Обоих разрывало желание показать, кто лучше и умнее. Допоказывались.
— Думаешь, они тоже хотели… Ну… Дуэль?
— Дуэль — не дуэль, а закончилась все ужасно.
Ночник позволял видеть лишь силуэты. Зоя не могла точно сказать, какое сейчас у подруги выражение лица, но ей казалось, что от Рины веет тоской и болью.
— Лебедев тебе нравился?
— Какая теперь разница? Он погиб.
— Ну, скажи.
— Я и задуматься об этом не успела. Мы были рядом всего несколько часов. Но в нем не было того, что я терпеть не могу в мужчинах — желания подмять под себя весь мир, несмотря ни на что. Когда он рассказывал об отце и братьях, он и сам сожалел, что не смог их тогда остановить. И больше всего хотел вернуться к их могилам и остаться жить там, где жили его предки. А не вот это вот все.
— Мама говорила, что мужчины тем и отличаются от женщин, что хотят изменить мир под себя, а не приспособиться к нему.
— И твой отец был такой?
— Да. Папа никогда ничего не боялся.
— И к чему это привело?
Зоя привстала на локте.
— Зато он был хороший. И любил меня.
— Да уж, — согласилась Рина, — больше нас они любят только войну. Но любят ее намного сильнее.
— И что мне делать? Что мне-то делать? Они же переубивают друг друга. Ты бы видела их глаза, особенно у этого гадкого Березкина.
— Ты же говорила, что он тебе нравится.
— Это когда?! — возмущению Зои не было предела.
— Да вот буквально вчера.
— Это было вчера. Ну, нравится слегка. Он умный и спокойный.
— Зачем тогда называть его трусом?
Зоя обиженно нахмурилась.
— Мне очень не хотелось идти на математику.
— Ну вот, теперь вместо математики пойдешь на похороны.
Зоя в отчаянии сложила руки в умоляющем жесте.
— Так что делать-то?
Рина вздохнула.
— Когда, ты говоришь, они собрались драться?
— В три часа ночи.
Рина демонстративно отвернулась лицом к стене.
— Еще есть время поспать. Иди на свою кровать.
Зоя обеспокоенно потрепала подругу за плечо.
— Так что мы будем делать?
— Пойдем и растащим их по углам.
— А если не получится?
Рина не поленилась обернуться, чтобы Зоя увидела ее самодовольную ухмылку.
— Еще не родились на свете волки, которых не смогла бы растащить волчица. Особенно если она дочь вождя.
Дежурный по кухне не пожалел для героя дня мяса, тем более, Босой заверил — оно нужно для дела. На хозяйственном складе с такой же готовностью выделили нужное количество грубой мешковины, а на оружейном — несколько пустых контейнеров для сборных бомб. Последний запрос, судя по всему, и стал причиной доклада командованию, хотя ловчий и не взял ни единого грамма взрывчатки, только корпуса.
Кремнев нашел его у Моста. Босой забрался высоко на камни, но от человеческого взгляда не таился. Командир гарнизона поднялся в его укрытие и с интересом разглядывал приготовления.
— Думаешь, как уничтожить монстра?
Ни для чего другого в холодную влажную пещеру приходить не имело смысла.
— Наблюдаю. Провожу разведку. Пытаюсь его понять.
— Подружиться хочешь?
— Было бы очень даже недурно, — несмотря на ухмылку Кремнева, Босой ответил вполне серьезно, — представь, если бы в сражении с гррахами такая силища выступила на нашей стороне.