Тени войны
Шрифт:
В коридоре послышался стон, а затем звук падающего тела…
Морис перевел дух и перезарядил обойму — еще неизвестно, чем окончится разговор с незнакомцем.
— Эй, вы там! Отзовитесь… Давайте поговорим… — начал переговоры Морис.
Последовала пауза, затем голос из темноты спросил:
— А с кем, собственно, имею честь?
— Здесь лейтенант-пилот Морис Лист, отряд «Корсар»…
— А я Мишель Ренье — Национальная служба безопасности.
— Мишель, если я выйду, вы не будете стрелять?
— А если это ловушка?
— Нет, это не ловушка. Все парни, что были со мной, мертвы. Последних двоих я пристрелил сам… Они ожидали, что я помогу им поднять корабль.
— Корабль поднять невозможно. В бортовом компьютере отсутствует важный блок.
— Надеюсь, что я вас обрадую, Мишель. Отсутствующий блок рядом со мной, в чемодане… Давайте я посвечу фонарем на тела убитых, и вы убедитесь, что все мертвы… Смотрите… — С этими словами Морис включил фонарик и из-за угла поводил лучом по полу галереи.
— Ладно, Морис, выходи, не бойся. Кажется, я тебя знаю…
Морис секунду раздумывал, а потом вышел в галерею.
53
Когда они пожали друг другу руки, Мишель поморщился и осторожно дотронулся до плеча.
— Что такое, Мишель? Ты ранен?
— Да… какой-то сукин сын успел подстрелить меня…
— Извини, но этим сукиным сыном был я… Подожди, сейчас я принесу аптечку…
Морис сбегал к месту побоища и снял аптечку с одного из мертвецов. Вернувшись, он занялся раной Мишеля.
— Держи крепче фонарик, а то ничего не видно… Вот зараза, она вошла по самое оперение… — сообщил Морис и, спохватившись, добавил: — Но это ничего, ведь могла бы и в живот.
— О, спасибо, Морис, это был гуманный выстрел…
— Крепись, сейчас будет немножко больно… — Морис, зажав пальцами оперение стрелы, выдернул ее из плеча Мишеля. Тот не издал ни звука и только отчаянно замотал головой. — Ничего-ничего — все уже закончилось. Ну-ка подвигай рукой, не больно?
— Да нет, только ноет чуть-чуть.
— Тогда потерпи еще, я приложу йод… Вот и все… Слушай, ну а где же остальные? Куда подевался экипаж? — проявляя нетерпение, спросил Морис.
— Все расскажу, но сначала пойдем в каюту — там ты меня как следует перевяжешь…
— Хорошо, только захвачу блок. Он там, в чемодане…
Морис снова исчез в темноте и вскоре вернулся с перепачканным кровью чемоданчиком.
— Значит, блок в этом чемодане? А я-то думал, куда он подевался? Пытался искать, но без электричества, на одной аварийке, особенно не поищешь. Я тогда решил, что похоронен здесь заживо… Ну ладно — пошли…
В каюте Морис, перевязывая раненому плечо, рассказал о своих злоключениях до самого момента появления на корабле. Мишель слушал не перебивая, и Морис не мог понять, одобряет ли он его действия или нет.
Когда Морис закончил свой рассказ, аварийные аккумуляторы почти разрядились, и лампы излучали только слабое свечение.
— То есть сохранением своей личности ты обязан сбою в их аппаратуре? Иначе процессор взял бы над тобой верх? — подвел итог Мишель Ренье.
— Выходит, что так… Я должен был стать одним из них, но не стал благодаря случаю.
— Знаешь, Морис, если мы когда-нибудь выберемся отсюда живыми, никому не рассказывай о том, что у тебя в голове есть эта штука. Кто-то ведь может по-своему истолковать твой рассказ, и ты на всю жизнь застрянешь в каком-нибудь исследовательском центре в роли подопытного кролика. Давай будем считать, что этой части твоего рассказа я не слышал, а ты не рассказывал.
— Ты специалист по играм краплеными картами, Мишель. Тебе виднее, и я последую твоему совету.
— Ну вот и хорошо, — кивнул тот. — А что касается команды корабля и десанта, то все они находятся здесь же…
— Где здесь? — не понял Морис.
— Здесь, на судне. Их вызвали в грузовой отсек и открыли кингстоны.
Последовала продолжительная пауза, затем Морис спросил:
— А ты как же?
— Ты же сам сказал, что люди из НСБ — специалисты в играх краплеными картами. Вот и тут я пошел на обман… Подсунул свой электронный медальон одному парню в карман, датчики сосчитали его за двоих. Поэтому искать меня никто и не думал.
— Ты понял, что происходит что-то неладное?
— Да, когда встретился в коридоре с первым помощником, а он меня даже не заметил. И глаза у него были какие-то безжизненные. Он зашел в каюту к контр-адмиралу, и вскоре после этого мы изменили курс. Мне было известно, что никакого изменения курса быть не должно, а тут гляжу в иллюминатор — звезды поплыли. Значит, сделали поворот. Вот так, одно за другим, и я оказался в темной кладовке возле камбуза. Так и выжил… — закончил свой рассказ Мишель.
— Я слышал об этих событиях с «той» стороны, — сказал Морис. — Каким-то образом на корабль забросили робота-диверсанта с внешностью первого помощника. Пока он работал автономно, очень походил на человека и никто ничего не замечал, но когда включилась основная программа-задача, первый помощник снова превратился в машину. И сразу другой внешний вид и глаза безжизненные — все как ты сказал… — Морис помолчал и добавил: — Я видел собственного двойника. У него из руки выскакивал стилет длиной в ладонь. Наверное, таким же и контр-адмирала двойник первого помощника убил…
— Похоже на то, — кивнул Мишель. — Когда я нашел тело Хоука, то не мог оторвать его от пола — оно присохло намертво. Он умер в луже собственной крови… У меня тогда была какая-то временная потеря сознания, когда я понял, что остался совершенно один. Трясло всего. Очнулся — вокруг темно. Рядом окоченевший труп… Кое-как добрался до медицинского бокса и там находился несколько дней — пришлось колоть себе успокаивающее. Выкарабкался, одним словом. Пока не выдохлись аккумуляторы, покопался в памяти компьютера, пытался включить основное питание — без этого не запускались двигатели, но исчез этот злополучный блок… Удалось только просмотреть последние команды и выяснить, как была уничтожена группа флотских кораблей…