Тени забытых болот
Шрифт:
– Доброе утро, – поприветствовал он.
– Доброе утро, – ответил Рябцев. – Я сейчас говорил с хозяйкой. У нее тут есть мужская одежда…
– Так, – склонил голову майор.
– Нам же Шишкин сказал переодеться в цивильное. Вот я и подумал, может, у хозяйки что-то имеется.
– Это замечательно. А то я уж думал на местную барахолку податься. Пошли тогда, посмотрим, что есть.
Сорокина отперла комнату, находящуюся в конце коридора перед входной дверью. Это была крошечная клетушка, почти каморка, вероятно, приспособленная
– Вот, – женщина указала на два объемных тюка, сделанных из старых простыней и лежащих один на другом в углу. – Там одежда. Если что-то подойдет, можете взять.
– Спасибо, – поблагодарил ее Николай.
Хозяйка пожала плечами и пошла в сторону кухни. Коновалов проводил ее долгим взглядом, потом повернулся к Василию.
– Ну что, посмотрим, что здесь есть.
В одном тюке оказались несколько пиджаков, рубашек и брюк. Судя по размеру, они принадлежали разным мужчинам. Второй узел, помимо мужских вещей, был набит и женскими.
– Это все от ее родственников осталось? – невольно вырвался вопрос у Николая.
– Наверно, – пожал плечами капитан.
Провозиться им пришлось долго, но все же они сумели подобрать себе вещи по размеру. Среди вещей нашлись даже три пары ботинок, но они офицерам не подошли.
– Ну, вот и прибарахлились, – удовлетворенно заметил майор, держа в руках выбранные вещи. – Пойдем, переоденемся, позавтракаем – и на службу.
В управлении Коновалов и Рябцев появились позже, чем рассчитывали. Увидев их, Шишкин обрадовался.
– А, вот и наши опоздавшие, – улыбнулся он, пожимая им руки.
– Виноваты, – извиняющимся тоном сказал майор. – Гражданские вещи подбирали.
– Да, я вижу, – проговорил старший опергруппы. – Только ботиночки не нашли, я смотрю. Но это не беда. У нас тут имеется кое-что в загашнике, можем подобрать.
– Спасибо.
– Ладно, товарищи, за работу. Этой ночью поедем брать банду.
– Уже? – оживился капитан.
– Именно. Птички напели, что бандиты сегодня все будут в сборе. Так что всех и накроем, голубчиков.
Сегодняшний день тянулся медленно, хотя ни Василий, ни Николай не могли бы сказать, что провели его за рутинной работой: они что-то писали, куда-то ходили, что-то смотрели. Попутно они успели изучить приметы и фотографии кое-кого из бандитов, которых им предстояло поймать этой ночью, – старший специально изъял из картотеки данные, чтобы ознакомить новых сотрудников. Майор отметил про себя, что новая работа медленно, но верно теряла свою непривычность. Когда солнце уже клонилось к закату, к ним подошел Шишкин.
– Так, ребятки, – сказал он. – Часика три вам на отдых, потом чтобы как штык были здесь.
– Будем брать, – скорее не спросил, а констатировал факт Рябцев.
– Верно. Дело ждет серьезное, это вам не шайку карманников разогнать. Поэтому вы мне нужны отдохнувшими и набравшимися сил. Все, топайте. Жду вас через три часа.
– Есть, – ответил Коновалов.
Они вернулись в квартиру. Солнце уже клонилось к закату. Сначала офицеры решили поужинать. Когда капитан ставил чайник, на кухне появилась хозяйка.
– Поужинаете с нами, Анна Сергеевна? – любезно предложил майор.
– Нет, спасибо, – покачала головой Сорокина. – Я просто хотела вас попросить… Если есть какие-то вопросы, отложить их до завтра. Я сегодня пораньше лягу спать – голова болит.
– Да, конечно, без проблем.
– Может, вам лекарство дать? – предложил Василий.
– Нет, спасибо, у меня есть. И… – Сорокина чуть замялась. – Спасибо за понимание.
Она развернулась и ушла в сторону своей комнаты.
– Странная женщина, – заметил Коновалов, когда услышал, как закрылась дверь комнаты хозяйки.
– А что странного? – откликнулся Рябцев.
– Нелюдимая, неразговорчивая. Живет как хорь в норе.
– Не вижу ничего странного. Мы ведь не знаем о ней ничего. Да и люди-то все разные.
– Тоже верно, – вздохнул Николай.
Они наскоро поужинали и отправились в свою комнату. Майор все думал о Сорокиной. Он вспомнил, о чем хотел спросить ее накануне – о ее семье. Но как-то не подворачивалось удобного повода, а лезть напролом в ненужный момент было не в привычке офицера. Да, может, Рябцев и прав насчет того, что в ней нет ничего странного. Да, нелюдимая, да, скрытная. Но почему-то Коновалова это не то чтобы настораживало, но вызывало желание устроить проверку хозяйке. «Черт, – выругался он про себя. – Неужели это служба наложила такой отпечаток, что я готов подозревать всех и каждого? Действительно, люди все разные. Не все бывают общительные и жизнерадостные. Да и, в конце концов, что я знаю об этой Сорокиной? О ее жизни, семье, прошлом? Нет, наверно, все-таки узнать надо. Хотя бы для очистки совести».
Василий же думал о предстоящей ночной операции. Он невольно вспоминал свой боевой опыт. Ему приходилось брать и «языков» во вражеском тылу, и диверсантов, и разведчиков. А тут что? Просто бандитская шайка, а не какие-то специально обученные люди. Рябцеву казалось, что накрыть банду будет проще, чем вражеский схрон. Хоть что-то похожее на привычную ему, как разведчику, работу. Поэтому у него не было нервозности. Он блаженно растянулся на кровати и даже задремал.
Очнулся он, когда услышал, как возится напарник. Николай натягивал пиджак.
– Уже пора? – осведомился капитан.
– Да, – ответил майор.
Не говоря ни слова, Рябцев быстро собрался. Он чувствовал себя отдохнувшим, тем более что времени, чтобы набраться сил, у них было в достатке: случались ситуации, когда на отдых, а порой и на сон отводилось всего ничего.
В управление они прибыли точно в назначенное время. Все оперативники уже собрались в кабинете Шишкина. Сам старший сидел за столом и смотрел на остальных. Увидев офицеров, он удовлетворенно сказал: