Тени забытых земель
Шрифт:
— Божественный Хумбаба… — подал голос брат Титус, а у Андреаса после такого обращения сердце упало в пятки: если инквизитор, который должен бороться с нечистью, подобным образом разговаривает с этим неведомым Хумбабой, да еще и столь почтительным тоном, то, выходит, дело плохо, и это сильный противник. — Божественный Хумбаба, позвольте мне сообщить своим товарищам все то немногое, что я знаю о вас: дело в том, что они просто не знают, как можно к вам обращаться.
— Что ж, дозволяю.
Брат Титус коротко поведал о том, что когда-то в незапамятные времена один из Небесных Богов поставил своего доверенного стража охранять кедровый лес, в котором находилось святилище того самого Бога, символизирующее его могущество. Правда, брат Титус не уточнил, о ком именно из Небожителей идет речь, но людям отчего-то стало понятно, что этот вопрос сейчас лучше не поднимать. Хумбаба, страж леса, долгое время нес свою службу, но потом случилось так, что храм был разрушен, и тогда страж леса стал единым существом со всеми кедрами, которые он когда-то охранял, и до сегодняшнего дня стаж леса по-прежнему верно несет свою службу.
— Как вы понимаете, подобная верность и преданность долгу может вызвать в душе каждого человека только самое искреннее уважение… — закончил брат Титус свой короткий рассказ. — И еще достопочтенный Хумбаба очень серьезен, трезвомыслящ, и строго относится ко всему, что видит и слышит.
Андреаса понял подтекст этих слов: брат Титус предупреждает всех, чтоб не вздумали сказать ничего лишнего, тем более, что этот страж леса, похоже, все воспринимает излишне прямолинейно, и еще неизвестно, что от него можно ожидать в дальнейшем.
— Мне нравится, что люди помнят обо мне, хотя эти воспоминания и не совсем точны… — голос был все таким же равнодушным. — Да и помнят не все…
— Мир неблагодарен… — вздохнул брат Титус. — Добрые дела и преданность забываются быстро, зато любая ошибка запоминается в веках.
— Это верно… — подтвердил страж. — Обычно те люди, что приходят сюда — они злы и недовольны, да еще и стремятся к разрушению всего, что видят. Каждый из них куда-то бежит, или что-то ищет, и никто не думает о покое и созерцании. Вдобавок некоторые из этих дерзких не могут понять того, что им не принадлежит все то, на что падает их взгляд. А потом вы, люди, отчего-то удивляетесь, если с вами поступают так, как вы того заслуживаете.
Подобное звучало отнюдь не обнадеживающе, однако страж леса продолжал:
— Вы недавно были за пределами скальной гряды, в мире людей. Что там творится? Ни один из тех, кому я ранее задавал этот вопрос, не пожелал ответить на него. Или незваные гости просто боятся говорить со мной.
— Мир очень изменился по сравнению с тем, которым был когда-то… — вздохнул брат Титус. — Кое-где идут войны, люди теряют почтение к древним законам, одни вспоминают старых Богов, другие хотят придумать новых… Вырубаются леса, распахиваются земли, осушаются болота, жажда золота, драка за власть, смуты… Все это так печально!
— В этом я вас понимаю… — откликнулся голос. — Именно потому предпочитаю находиться здесь, созерцать окружающее и думать о вечном.
— Подобное отношение к суетности этого мира заслуживает самого величайшего почтения… — подтвердил брат Титус. — Простите, великий Хумбаба, но мы все не знаем, как вести себя в присутствии вас. Нам следует встать на колени, и внимать вам, или…
— Дозволяю остаться на ногах. Кто вы такие? Есть некая странность: вы не очень похожи на тех, кто ранее приходил сюда.
— Увы, но перед вами те, кто совершил трагическую ошибку: один из наших друзей придумал шар, на котором можно летать по воздуху, и мы, в нашем неразумии, решили прикатиться на этом изобретении. Ветер подхватил нас и принес в эти земли, после чего шар упал на землю. Теперь мы стремимся вернуться домой, искренне раскаиваясь в содеянном…
— Люди в своем самомнении заходят слишком далеко. Летать по небу дозволено только Богам, а все остальное — тщета и гордыня, которая должна быть наказана.
— Это мы уже поняли… — повесил голову брат Титус.
— Кто из вас тот человек, кто придумал этот мерзкий шар?
— Он погиб… — вздохнул брат Титус.
— Боги знают, кого наказывать… — сделал вывод страж леса. — Среди вас находится женщина. Давно их не видел. Что она делает среди вас? Пусть ответит сама.
— Я… — начала, было, Абигейл, но Андреас перебил ее.
— Простите, великий Хумбаба, что вмешиваюсь, но эта девушка — моя невеста. Это я уговорил ее покататься на шаре, и теперь мне искренне стыдно за свой поступок. Из-за меня она оказалась здесь, в этих местах, полных опасности и лишений.
— Все так и есть… — подтвердила Абигейл. — Хорошо, что это сказал мой жених, а не то я запуталась бы в словах. Что ни говори, но я обычная глупая женщина, которая частенько не может связать меж собой нескольких слов, а перед твоим величием я вообще теряюсь!
— Как я вижу, кое-что в этом мире остается неизменным… — отметил страж леса. — Бестолковые женщины, и безголовые мужчины, которые готовы их защищать. А теперь, люди, ответьте: что вам надо в моей роще? Как вы сюда забрели?
— Мы спасаемся от нагов.
— Вряд ли у вас это получится… — равнодушно уронил голос.
— Почему?
— Да потому что они совсем рядом… — и в этот момент страшная рожа Хумбабы вновь появилась на одном из могучих кедров, что росли рядом, а само дерево словно стало живым существом, с многочисленными руками-ветками, да и ноги-корни выглядели так, словно были естественным продолжением чудовищного монстра. Но даже не это было самым удивительным, а то, что дерево стало светиться ярким светом, вернее, от него пошли лучи, словно от солнца. Правда, смотреть на этот красновато-желтый свет было несколько неприятно, но зато осветилось все окружающее, причем свет распространился далеко вокруг, и стало видно, словно днем. При свете этих непонятных лучей растерявшиеся люди увидели, как шагах в пятидесяти от них по усыпанному хвоей мху неслышно скользят четыре нага. Да, эти создания умеют передвигаться почти бесшумно, несмотря на свой вес и немалый рост.