Теннис на футбольном поле [Играя в теннис с молдаванами]
Шрифт:
Я никогда раньше не ходил к гадалкам, считаю, это ставит в безвыходное положение. Если они правы, то вы знаете, что вас ждет, и перестаете радоваться достигнутому (да да, я знал, что меня повысят), а если неправы – а вы не последовали их совету и все равно заработали кучу денег, – то, возможно, вы об этом и не узнаете. Однако на сей раз я решил, что это нужно сделать, и решение было не в малой степени продиктовано объемом выпитого коньяка и шампанского.
Наташа положила перед собой три карты и начала говорить, как обычно говорят в таких случаях.
–
Нетрудно догадаться, учитывая, что я был в Молдове, и она знала, что я здесь не живу. Справедливо думать, что добраться домой, не прибегнув к дороге, было бы трудновато. В общем, это меня не впечатлило. С таким же успехом гадалка могла сказать: «Скоро ты пойдешь в туалет». Мы все это знали. Нам хотелось чего-то поинтереснее, вроде: «Как-нибудь в марте ты пойдешь в туалет».
Она продолжала.
– Будь осторожен ночью – тебя ждет опасность.
Какая опасность? Какой ночью? Но я не успел уточнить, потому что она разложила на столе очередную партию карт и произнесла новое предсказание.
– Ты что-то планируешь, и тебе это удастся.
Отлично, это значит, что я выиграю в теннис у всей молдавской футбольной сборной? Или просто однажды я успешно пропитаю креозотом свой гараж на заднем дворе? Наташе надо быть поточнее.
– Спроси, – прошептал я Юлиану, – может ли она сказать, что со мной будет в ближайшие три недели?
– Она говорит, что дойдет и до этого, – сказал Юлиан.
Но сперва мне придется выслушать мучительный бред.
– В твоем будущем две женщины, – продолжила она. – Темная и блондинка. Выбери темную.
Понятно, что может быть проще. Выбери темную. Это может оказаться не таким простым решением, если я вдруг окажусь в любовном треугольнике с Дениз Ван Отен и Энн Уиддкум. «Прости, Дениз, но у тебя не тот цвет волос».
Последовала очередная партия пустой болтовни, включая невероятную новость о том, что «в моей жизни появится какой-то белый человек». Кто бы мог подумать, что в жизнь жителя страны с населением 25 миллионов белых может влезть один из них? Теперь я буду внимательнее присматриваться ко всем белым в своей жизни.
Наконец, начиная уставать, я наклонился к ней со своей записной книжкой, показал имена футболистов и попросил сказать, с какими мне лучше сыграть вначале, а какие могут оказаться хорошими теннисистами. Что-то в выражении лица Наташи подсказало мне, что о таком ее еще не спрашивали. Это не входило в обычную сферу ее деятельности. Обычно за двадцать леев она бы не сказала ничего толкового, но в этот раз над ней стояла Анушка, а Анушке я понравился, потому что подарил ее сыну круглый пластиковый стол.
Наташа взяла мою записную книжку и посмотрела на имена, а потом повернулась к Юлиану и объявила, что не умеет читать. Я не понял, почему на это ушло столько времени. Она могла бы сразу об этом сказать. Словно она посмотрела в блокнот в надежде, что сможет прочесть, но потом поняла, что сегодня почему-то не может. «Простите, не могу сегодня читать. Горло болит».
Юлиан прочел имена футболистов, и, вместо того чтобы сказать мне, в какой последовательности с ними играть, она сказала, с какими играть, а с какими лучше не связываться.
Романенко и Фистикан были одобрены, но, когда услышала имя Спыну, она усердно затрясла головой и неодобрительно произнесла:
– Не играй со Спыну!
С таким же пренебрежением она забраковала Кулибабу, Шишкина и Митерева. Этих четверых, сказала она, любой ценой надо избегать, и я не должен с ними играть. Более того, заявила она, с этими ребятами лучше не пить – они попытаются меня отравить.
Это были невероятные новости, и совсем не то, что я ожидал услышать. Я думал, что, возможно, один-два футболиста не захотят со мною играть, но никогда не думал о том, что кто-то из них захочет меня отравить. Они же не воспринимали теннисные матчи настолько всерьез?
Я поблагодарил Наташу, но решил не следовать ее совету по двум причинам. Во-первых, если я последую совету, то проиграю пари, а, во-вторых, она явно несла ахинею.
Той ночью, безуспешно стараясь заснуть на твердом полу дома Аниты, я представил, какой бы мог произойти разговор между королем Артуром и его матерью, когда он вернется вечером домой.
– Мама, не могу поверить – ты снова напилась.
– Совсем немножко.
– И что это за отвратный столик?
– Дело в том, что все английские рыцари сидели…
– И где мои новые носки и трусы?
– Ах, так это были твои?
Глава 6
День независимости
Я был готов совершить одиночное плавание.
– Ты уверен, что с тобой ничего не случится? – как невероятно заботливый папочка, спросил Юлиан.
– Со мной все будет отлично, – ответил я, как невероятно уверенный в себе подросток.
Был вечер четверга, и мы стояли на автовокзале Кишинева, три с половиной часа назад попрощавшись с Анитой, Сорокой и тремя моими цыганскими подругами. До сих пор я передвигался по столице в сопровождении кого-нибудь, но сейчас чувствовал, что набрался достаточно опыта, чтобы самостоятельно добраться до дома. Юлиан дал мне невероятно подробную инструкцию, вплоть до последнего фонарного столба. Я не мог провалить экзамен.
Макси-такси, как их называли, казались хорошей идеей, и в городе их было видимо-невидимо. Миниавтобусы, которые можно остановить в любом месте на дороге и которые высаживали по требованию где угодно; в качестве средства передвижения они понравились мне больше всего. Городские трамваи выглядели не слишком заманчиво: и без того битком набитые пассажирами, они все равно останавливались, чтобы бесцеремонно заглотить хотя бы еще одного – из тех, кто вечно пытается впихнуть рубашку в переполненную корзину для белья. О таком знаке, как «мест нет», в этом городе слышать не слышали.