Тентажиль
Шрифт:
– Егор, доброе утро!
– тетя Оля копошилась в розарии.
– Завтрак на столе, бутерброды в ростере подогрей.
Он поднялся на веранду со стороны центрального входа. На яркой цветастой скатерти был сервирован завтрак - впору английского посланника угощать! Красная икра, лососина, прозрачный сыр с большими круглыми дырками, апельсиновый сок в хрустальном графинчике, в ростере - уже готовые бутерброды с карбонатом и ветчиной... Его тарелка накрыта салфеткой, как и заварной чайник. Готовый кофе чернел во включенной на подогрев кофеварке.
Балдеж!
Он снял салфетку с тарелки, налил себе кофе и подумал, куда эту салфетку девать: засунуть за ворот или
Он вспомнил, как они с мамой чуть не полгода ели одну пшенную кашу, а на обед - макароны с кетчупом. Маму тогда на работе сократили и она в палатке торговала на улице, а все деньги шли в уплату за её обучение на компьютерных курсах. Она тогда похудела страшно и поседела, с тех пор стала волосы красить, и все говорила: "Не волнуйся, милый, мы не будем голодать!" А теперь у неё есть этот уродский Аркадий, вилла под Бостоном, и каждое утро она будет бегать трусцой, считать калории, по субботам ходить в фитнесс-клуб, а по воскресеньям принимать у себя гостей - дружбанов этого лысого Аркаши, чтоб он сдох!
– жарить барбекью на лужайке, играть с ними в карты и делать вид, что такая жизнь - просто предел мечтаний, и она жутко счастлива! А ведь это она как-то, смеясь, сказала ему, заглянув в его комнату: "Горка, как ты можешь в июле читать Достоевского - это же зимняя книга!" Она умела так тонко чувствовать, она была самой лучшей, самой удивительной - его мама... И если он уедет в Америку вместе с ней, ему придется глядеть, как она стареет, ведя этот размеренный образ жизни без забот и тревог, как тускнеют её глаза, которые так блестели в ночи, когда она вслух читала ему Диккенса...
Он задумался, механически жуя бутерброд, и не заметил, как подошел дядя.
– Старик, у меня к тебе просьба, - он уселся за стол и налил себе кофе.
– Сможешь сходить в соседний дачный поселок, нужно передать вот эти бумаги одному человечку... Это недалеко, за речкой на том берегу... знаешь там ещё такие крутые коттеджи?
– он протянул Егору плотный конверт.
– Конечно, дядя Борь, нет проблем...
– Участок девятый, это во второй линии, такой здоровенный домина, весь застекленный, в общем, шик-модерн! Хозяина зовут Марк Григорьевич, это мой архитектор, он проект реконструкции усадьбы мне делал. Кстати, у него сын твоих лет, познакомитесь. Ну все, я уехал, буду поздно, так что к ужину не ждите...
Он отодвинул чашку, поднялся, - плотный, крепкий, уверенный, - кивнул племяннику и устремился к калитке.
– Дядя Борь!
– вскочил Егор и кинулся за ним по дорожке.
– Тут к вам просьба одна...
– Давай свою просьбу!
– Она, собственно, не моя... Тут у вас во флигеле сторож живет, Федор Ильич... вообще-то он режиссер и хочет спектакль поставить. Ну, устроить что-то вроде любительского театра...
– Ага! Значит, не смог усидеть в тишине и покое! Так за чем дело стало - пусть ставит. От меня-то что надо?
– Надо, чтоб вы разрешили во флигеле или в усадьбе спектакль репетировать и играть, ну и там какие-то штуки для костюмов и декораций...
– Ясненько! А ты, что ль, тоже актером заделаешься?
– Ну... я ещё не решил, - пожал плечами Егор.
– А чего решать - дело хорошее. А мы на тебя полюбуемся! Может, у тебя великий талант, а мы с тетей Олей на старости лет будем утирать слезы, сидя у телевизора и глядя, как ты Отелло играешь... Все, не буду, не буду!
Он поймал косой взгляд племянника - в последнее время тот совсем не воспринимал шуточек на
– Так, давай по делу: репетируйте и играйте во флигеле на первом этаже, он пустой, а в самой усадьбе ремонт идет. Это - раз. Дальше, за всем, что понадобится, обращайтесь к Сан Санычу - это моя правая рука по части чего достать - снабженец, в общем. Полный списочек ему нарисуйте: материалы там, доски для сцены, ткани всякие - он вам все сделает в лучшем виде. Не человек, а волшебник, как вы говорите: отпад! Правда, его выловить сложно, на месте он не сидит, но часиков в восемь практически каждое утро в центральной усадьбе показывается. Ловите его - и вперед. Я распоряжусь, чтоб вам ни в чем отказу не было. А что, свой театр в доме отдыха - это вещь! Идея, что надо, молодец Федор Ильич, так ему и передай! Все усвоил? Ну, давай...
Дядя прыгнул в свой Джип, тот рванул с места и пропал за поворотом. А Егор стоял на дороге за высокой кирпичной оградой и не знал, радоваться или нет дядиному согласию... Отказал бы - и никакой головной боли, не надо суетиться, ребят собирать... Где он их возьмет-то, на улице?
– Назвался груздем...
– пробормотал парень себе под нос и побрел доедать свой завтрак.
Поев, он нашел тетю Олю в оранжерее - она высаживала в грунт какие-то чахлые росточки из торфяных горшочков, выяснил во сколько обед и сказал, что пойдет прогуляться.
Правее старой усадьбы было поле, за ним перелесок, там река изгибалась, а за ней, через деревянный мосток простирался дачный поселок "Клязьма" - недавно отстроенные фешенебельные дома и коттеджи. Сунув бумаги в задний карман джинсов, Егор закурил и, насвистывая, двинул в поселок. Дядя вчера начертил для него план местности, чтобы племянник мог свободно ориентироваться. Делал он это с особенным удовольствием: как-никак, в здешних краях слыл кем-то вроде хозяина - едва тут пронесся слух, что некий Борис Суханов купил усадьбу вместе с огромным участком земли, местные заправилы пришли к нему на поклон и признали за главного.
Егор шагал по зеленевшему полю, размахивая руками, вертел головой по сторонам и думал, хотел ли он быть похожим на дядю... Так и не найдя ответа на свой вопрос, он вступил на шаткий мосток над Клязьмой и, дойдя до середины, оперся о перила и заглянул в воду. Грязная! Б-р-р-р... По воде разводы какой-то химической дряни, вода мутная, темная, у берегов бутылки, пакеты, всякий хлам...
"Да, тут не искупаешься!" - подумал Егор и пошел дальше.
Он быстро нашел нужный коттедж - тот выделялся не столько своими внушительными размерами, сколько оригинальностью, даже смелостью проекта и тщательностью подбора материалов. Дом будто парил над землей, расправив крылья, - два его боковых крыла были застеклены, застеклен и верхний этаж, сиявший на солнце. Его окружала зеленая стриженная лужайка, тут и там пестревшая куртинами ярких цветов. Перед домом росли две невысокие серебристые елочки, больше деревьев не наблюдалось. Все было ухожено, чистенько, аккуратно, на вылизанных дорожках - ни соринки, и от этого Егору сразу стало как-то тоскливо.
"Как в крематории!" - хмыкнул он и нажал кнопку звонка у изящной литой калитки.
Из дому вышел белобрысый широкоплечий парень в светлых шортах и широченной зеленой майке с надписью "Chicago Bulls".
– Марк Григорьевич дома?
– спросил Егор, хмурясь и изображая полнейшее безразличие к миру вообще и к парню в частности.
– Его нет. А тебе чего?
– Мне - ничего, - очень раздельно сказал Егор и добавил.
– А вот моему дяде, Борису Суханову, кое-что нужно.