Теодосия и Сердце Египта
Шрифт:
– Мы провели расследование, Теодосия. Мы уверены, что Сердце Египта было похищено кем-то из работников музея, и опасаемся, что к этому причастна ваша мать.
В комнате повисла тишина – темная, глухая, ужасная. Я стала опасаться, что она поглотит меня без остатка.
Затем Вигмер продолжил:
– Ваша мать ни в чем не виновата. На этот поступок ее толкнула черная магия, под влиянием которой она находилась на протяжении многих лет, работая археологом. Подумайте, Теодосия. Ваша мать месяцы проводила в пирамидах, в непосредственной близости от предметов, буквально
Я затрясла головой и никак не могла остановиться.
– Нет, – сказала я, пятясь назад. – Нет! Нет! Нет! Вы лжете! А вы сами? Вы все время имеете дело с артефактами, зараженными черной магией. Может быть, это вас она разъела, и теперь вы пытаетесь обхитрить меня?
Вигмер и Стоукс вновь обменялись взглядами.
– Прекратите! – крикнула я.
На этот раз заговорил Стоукс – тихо, вкрадчиво, словно успокаивая взвившуюся на дыбы лошадь.
– Мы носим защиту. Постоянно. Она у нас прямо, можно сказать, под кожей. И еще несколько раз в месяц мы предпринимаем… особые меры предосторожности.
– Покажите мне вашу хваленую защиту, – потребовала я. Вся эта история казалась мне неправдоподобной.
– Можно мне, сэр?
– Да, – кивнул Вигмер. – Конечно. Покажите ей.
Осторожно, чтобы не потревожить рану, Стоукс расстегнул две верхние пуговицы своей рубашки. Я ахнула. Прямо под горлом у Стоукса виднелось Всевидящее око. Я наклонилась, чтобы лучше рассмотреть его.
– Чем вы его нарисовали?
– Оно не нарисовано. Это татуировка. Это Око не смоешь.
Я внимательно изучила символ. Он был выполнен безукоризненно. Эта ямка под горлом – очень уязвимое для черной магии место. Именно поэтому древние египтяне носили свои амулеты на шее.
Когда Стоукс расстегнул рубашку, Вигмер наклонился вперед так, словно ему в голову пришла неожиданная идея.
– А ваша мать носит защиту, Теодосия? Или отец, например?
– Нет, – огорченно призналась я. – Я пыталась защитить родителей, делала им амулеты, надеялась, что они будут носить их хотя бы шутки ради, но ничего не вышло. Но это еще не означает, что мама и папа стали плохими!
Как же так получилось, что единственный взрослый, который понимал меня и которому я доверяла, мог так глубоко ошибаться?
– Возможно, – согласился Вигмер, хотя по нему нельзя было сказать, что он признает себя неправым. – Но такая опасность все же существует, и мы должны с этим считаться. Надеюсь, вы согласитесь со мной.
– Но я ничего подобного за ними не замечала, – возразила я.
Как Вигмер может думать такое о моей маме? Даже если он по долгу службы заботится о безопасности всей Британии, это еще не дает ему права выставлять мою маму в таком невыгодном свете. Как мне убедить его в том, что он не прав?
Но постойте! Конечно же – Фагенбуш! Если артефакт украл кто-то из работников музея, то это мог быть только он! Поведение Фагенбуша было очень странным с той самой минуты, когда в музее появилась статуэтка Бастет. Он тогда шастал по музею среди ночи, шпионил за мной, когда решил, что это я спрятала ее. Вот он, наш внутренний враг!
Я повернулась к Вигмеру и торжествующе заявила:
– Вы все ошибаетесь. Да, у нас в музее есть тайный агент темных сил, но это не моя мама. Это второй помощник хранителя, Клайв Фагенбуш.
– Нет, – грустно покачал головой Вигмер. – Это не Фагенбуш. Мы тщательно проверили его. Это не он.
– Почему вы так уверены в этом?
– У нас есть свои способы проверить человека, – загадочно произнес Стоукс.
– Значит, эти ваши способы никуда не годятся. Фагенбуш что-то замышляет. Мне это давно известно, уже несколько недель.
– Возможно, – согласился Вигмер и вновь неискренне. – Но он не имеет никакого отношения к Сердцу Египта.
Я сложила руки на груди и сердито посмотрела на него.
– Ну, хорошо. Предположим, что моя мама как-то замешана в этом деле. Но в таком случае разве она согласится вернуться в Египет, да еще вместе со мной? Она же сразу заподозрит, что что-то не так.
– Ну, должен признаться, я на это не слишком-то и надеюсь. Просто это был бы самый лучший вариант. Но если ваша мама не захочет вернуться в Египет и взять вас с собой, придется поехать мне самому. Быть может, мне удастся не слишком сильно там напортачить.
– А если мама согласится поехать со мной в Египет, это докажет ее невиновность, верно? И тогда вы признаете, что все ваши домыслы были глупой, идиотской ошибкой?
– Скажем так: это путешествие принесет очки в ее пользу, – ответил Вигмер, покрутив свой ус.
– Хорошо. Мы поедем в Египет. Через две недели, не раньше. Готовы поспорить на ваше Всевидящее око, что моя мама не имеет никакого, никакого отношения ко всей этой истории?
Меня всю трясло от гнева.
Вигмер сделал шаг по направлению ко мне и озабоченно сказал:
– Мне очень жаль, что я так сильно расстроил вас, моя дорогая. Но это наша работа. Наше Братство занимается расследованием именно таких вещей.
– Не знаю, сэр, – подал голос Стоукс. – Может быть, мы требуем от нее слишком многого.
– Мы слишком много требуем от вас, Теодосия? – спросил Вигмер, пристально изучая меня. – Если это слишком тяжелая ноша для вас, так и скажите, мы все понимаем.
Не испытывая ни малейшего желания отвечать, я схватила со стола Сердце Египта, цапнула со спинки стула свой плащ и выбежала за дверь.
Я была настолько сердита, что по дороге домой буквально печатала свои шаги по мостовым – как только на них не треснула брусчатка! И так была раскалена, что, казалось, тяжелые холодные дождевые капли шипят и испаряются, как со сковородки, когда падают на мою кожу.