Teologica
Шрифт:
И что не сможет Сатане
В его движениях помочь.
Ты помолись… Я буду слеп,
Как зомби запаха волос,
Я между звезд найду ответ —
Ты только в них вдохни вопрос.
И я вернусь к твоим глазам
И к пантомиме бледных рук,
Я нагадаю по слезам,
И заново начнется круг —
Дорога вниз путем наверх
Зарядит пульсом мой маршрут,
И я уйду искать для тех,
Кто в коме остается
Ты будешь ждать, читать псалмы,
Взорвутся солнце и луна,
На самом деле это – мы
Без чистых мыслей и без дна.
Вольск, 24.06.98 года
Но все-таки месса
Точеные губы сжимались в систему
И медленно плыли по каменным рекам,
В себя поглощали кровавую пену,
Излитую в воды больным человеком.
Прищурился город в ехидном оскале,
Набросил сеть улиц на голое тело,
Вгрызалось под кожу все то, что ласкали
Мы будучи старше последним пределом.
Крючки тротуаров ловили наш запах
И рвущийся в клочья живой эпидермис,
И красные пятна в чудовищных лапах
Тащил в свои норы немой иноверец.
Врывались в плюсы перекрестков трамваи —
Электроживотные, дети прогресса,
Варилась в бульоне инстинктов желаний
Не черная даже, но все-таки месса.
Вольск, 26.06.98 года
из альбома «Никому не» (1998)
*** (Плавно плавит гроза)
Плавно плавит гроза
Парафин твоих лет.
Он старинный поэт,
Он дрожит, он слеза
На лице всех ветров,
На конце тех начал,
Где, как ты, я кричал,
Но не слышали слов.
И в пустынях дворов,
И на свалках больших,
Обернувшийся в стих
Пионерских костров,
Отравляющий газ
Мне махнет под ребро.
Он, как шелк, серебро
Плавно сплавит в пластмасс.
Вольск, 16.09.98 года
Вечная платина
Напряжения мыслей
Через взгляды историй
Стать готовы убийцей
И сподвижником боли,
В нас закапав кристаллы
И взрываясь от страха,
Как чужие порталы,
Как последняя плаха.
Космогеновой пудрой
Запудрив, что было,
Просыпается утро
В белой пене от мыла.
В тонкой власти кефира,
В свежесваренном кофе
Я хожу по квартире,
Как Иисус по Голгофе.
Телефонят и пишут,
Кто остался за дверью,
Пусть они не услышат,
Как скребутся к нам звери —
Белогрудые птицы
С серебром вместо крови
Стать готовы убийцей
И сподвижником боли.
Зачеркнув календарный
Год на миг переправив,
Мы за все благодарны,
Чаевые оставив
Всем лакеям подъездов,
Всем маньякам на свете,
Депутатам партсъездов
На email в интернете.
Так давайте напьемся,
Наливая и плавя,
И на утро проснемся
Брови в зеркале править —
Выпьем литр текилы
И поспорим о мире
С белой пеной от мыла,
Со следами кефира.
Вольск, 17.12.98 года
Сбитый с ног
Механизмы железной любви
Поглощает холодный огонь,
И усталость металла равна
Красоте электрических звезд.
От распада молекул тепла
Мне спокойно и тихо в тебе,
И горит сумасшедшая ночь
В белом море тугих простыней.
Говори мне о дальних садах,
И о солнце, что сд'aлось врагам,
О предательствах желтой луны,
Обо всём, ведь мы еще здесь.
Я не верю уже никому,
Даже чистой и белой тебе —
Я как будто и не был с тобой,
Потому что не чувствовал джаз.
Вольск, октябрь 98 года
из альбома «Дримз» (1999 – 2000)
Наутро
Через бурю, через гром,
Через десять тысяч лет,
Под резиновым теплом,
Под люминесцентный свет
Наглотались темноты,
Надурманились рекой,
Как последние скоты
Мы уходим за весной.
Поиграв в блестящий пух,
Истерзав невинность слов,
Мы пытаем мысли вслух
Про напившихся богов,
Про потерянные дни,
Про насилующий асфальт,
Про пути, где шли они
В свой последний Бухенвальд.
А наутро брызгал свет,
И в похмелье белых стен,
Мы вскрывали, как паштет
Теплотрассы бледных вен.
Вольск, 19.02.99 года
Откровения
Знаешь, я был много раз с темнотой,
Я был её перламутровый раб —