Теория бобра
Шрифт:
Теперь «Заходи, здесь весело» — наш общий парк, наше общее дело.
Об этом сегодня сказали все — кто-то решительно, кто-то более сдержанно. Эса, пожалуй, был самым откровенным, предложив легкое минирование и торпедные удары через тайные подкопы. Самппа настаивал на том, чтобы ему позволили проникнуть в наши страхи; дать выход истерике очень важно, сказал он, но в то же время отметил, что понимает наше стремление держать в столь серьезной ситуации чувства под контролем. Мнения Минтту К и Йоханны разделились между двумя вышеописанными позициями.
Но даже после десятков вычислений и мучительных размышлений я так и не придумал, как нам, даже объединив усилия,
Каждая мысль в конечном счете вела в тупик, каждая соломинка, за которую я цеплялся, оказывалась тяжелым якорем, который тянет на дно. В итоге я решил взглянуть на готовое решение. Просто как сторонний наблюдатель.
«Сальто-мортале».
За окном кружился легкий снежок.
Мои размышления прервал звонок телефона.
3
Родительское собрание проходило в школьной столовой. Я еще не успел до конца отдышаться, когда сел, одновременно снимая куртку: идти пешком от станции метро к начальной школе на площади Эрятори по свежевыпавшему мягкому снегу оказалось немного труднее и заняло больше времени, чем я рассчитывал. К тому же маршрут был для меня новым, как и сама школа, в которой я, разумеется, никогда не бывал. Так что прийти за пятнадцать минут до начала собрания, как советовала Лаура, у меня не получилось и я явился в тот самый момент, когда начала выступать заместитель директора — черноволосая дама в блейзере, синий цвет которого напомнил мне неизменную верхнюю полоску в текстовом редакторе Microsoft Word. Заместитель директора приветствовала родителей и рассказала о событиях текущего полугодия.
Вскоре я заметил, что сосредоточен на родительском собрании не в полной мере. Мне то и дело казалось, что я еще не в школе, а только еду сюда из парка приключений. Я постарался отрешиться от рабочих проблем и сконцентрироваться на школьных делах, поскольку был тут представителем Туули и Лауры Хеланто и хотел наилучшим образом выступить в этой роли.
Продолжая слушать, я осторожно осмотрелся. Папы и мамы были представлены на собрании примерно в равном соотношении. Разумеется, я никого тут не знал, поэтому сильно удивился, когда темноволосый мужчина в молодежном худи, встретившись со мной взглядом, широко улыбнулся и приветственно поднял руку. Я был уверен практически на сто процентов, что никогда в жизни не встречал этого человека, но он всем своим видом показывал, что прекрасно знает, кто я такой. Я кивнул в ответ и вяло помахал рукой. Почему-то мужчина оценил мой жест так высоко, что показал мне поднятый большой палец. Я отвернулся и осмотрел другую половину собравшихся. И тут же поймал на себе еще один взгляд. На этот раз выдавить улыбку я не смог. Смотревший на меня был светловолос и широкоплеч, спортивного телосложения, по-видимому, физически крепок. Прежде чем я успел задуматься, как мне следует ответить, он отвернулся в сторону выступающей.
Я сделал то же самое. Заместитель директора вроде бы заканчивала свою речь. В переднем ряду кто-то резко вскочил с места и повернулся к публике. Мужчина лет сорока с внушительной бородой. Он представился как Танели, председатель родительского комитета, и принялся рассказывать о Париже. Я догадался, что речь идет о столице Франции, но не понял, откуда взялась эта тема. Видимо, что-то произошло, пока я переглядывался с другими родителями. По-видимому, я пропустил какое-то вступление или объяснение.
Бородач был мастак трепать языком, это следовало
— Я могу помочь с расчетами, — сказал я честно. — Я страховой математик.
Поскольку я сидел на самом заднем ряду, то увидел, как собравшиеся родители дружно обернулись и воззрились на меня.
— Великолепно, — воскликнул бородатый Танели с другого конца столовой. — Вот у нас и сформировалась рабочая группа. Собираемся в начале следующей недели.
Вторая половина собрания была посвящена ответам на вопросы родителей. Помимо заместителя директора в столовой присутствовала очень молодая классная руководительница, которую я мог бы принять за ученицу. Тем не менее она бойко отвечала на вопросы и реплики родителей, даже на такие, которые явно выходили за рамки установленных фактов. И, в отличие от некоторых папаш и мамаш, не теряла самообладания. Наконец заместитель директора, открывшая собрание, сама же его и закрыла.
Я встал и направился к передним рядам, чтобы получить у мужчины по имени Танели дополнительную информацию и спросить, какая именно помощь ему нужна в решении проблем с расчетами, когда кто-то опустил руку мне на плечо.
— Хенри, не так ли?
Темноволосый мужчина в худи снова улыбнулся.
— Да, Хенри, — подтвердил я.
— Сами, — сказал мужчина и протянул руку.
Мы скрепили знакомство рукопожатием.
— Моя дочка, Элла, — подруга Туули. Они много общаются. Классно, что ты сразу включился в работу.
Сначала я не понял, что имеет в виду Сами, но потом решил, что он, видимо, подразумевает сегодняшнее мероприятие, родительское собрание и то, что я пришел сюда вместо Лауры Хеланто. Это было важно и для меня самого.
— Да, рад включиться в работу, — согласился я.
— Наверняка тебе понравится, — кивнул Сами.
У него были глубоко посаженные карие глаза и пухлые щеки с небольшими ямочками. Эта комбинация стала возможной благодаря сочетанию широких скул и общей полноты, которая не обошла и лица, сровняв углы и смягчив общий облик. Сами все еще улыбался и собирался что-то сказать, как вдруг резко повернул голову.
— Туукка, — позвал Сами, — иди, поздоровайся с Хенри.
Я проследил за взглядом Сами. Похоже, Туукка и был тем светловолосым викингом, с которым я уже успел обменяться взглядами. Туукка протянул мне руку еще быстрее, чем Сами.
— Только не ведись на все, что тебе будет навешивать на уши Танели, — сказал Туукка.
— Почему? — спросил я.
Вокруг нас началось движение; многие родители уже встали со своих мест.
— Туукка у нас любит пошутить. Танели — рекламщик, а Туукка — специалист по продажам. Он уверен: все, что он продает, должно соответствовать обещаниям Танели, — сказал Сами, а Туукка почти незаметно кивнул в знак согласия. — Сам-то я изучал социальную антропологию.