Теория и история. Интерпретация социально-экономической эволюции
Шрифт:
Маркс выводит превосходство социализма из того, что движущие силы исторической эволюции, материальные производительные силы, непременно приведут к социализму. Поскольку им владел гегельянский сорт оптимизма, то он не считал нужным дальше доказывать достоинства социализма. Для него было очевидно, что социализм, будучи более поздним этапом истории, чем капитализм, также является и лучшей стадией <об ошибке, содержащейся в этом рассуждении см. ниже. Гл. 8, раздел 4 , и далее>. Сущее богохульство сомневаться в его достоинствах.
Осталось показать механизм, посредством которого природа вызывает переход от капитализма к социализму. Инструмент природы – классовая борьба. Поскольку с развитием капитализма положение рабочих всё более ухудшается, их страдания, угнетение, рабство и деградация увеличиваются, это приводит к мятежу, и устанавливает социализм.
Вся логическая цепочка этого рассуждения рушится в результате установления факта, что капитализм не усиливает пауперизацию наёмных рабочих, а наоборот, повышает их уровень жизни. Почему массы должны неизбежно подталкиваться к восстанию, если они получают больше и имеют лучшие по качеству пищу, жильё и одежду, автомобили и холодильники, радиоприёмники и телевизоры, нейлон и другие синтетические продукты? Даже если бы, в порядке дискуссии, мы признали, что рабочие
В контексте марксистской доктрины превосходство социализма доказывается тем, что пролетариат стремится к социализму. То, что думают философы – утописты – не считается. Имеют значение только идеи пролетариата, класса, которому история доверила задачу формирования будущего.
Но дело в том, что концепция социализма возникла не в «пролетарском разуме». Ни один пролетарий или сын пролетария не внёс ни одной существенной идеи в социалистическую идеологию. Интеллектуальными отцами социализма были члены интеллигенции, отпрыски «буржуазии». Сам Маркс был сыном состоятельного адвоката. Он посещал немецкую Gimnasium, школу, которую все социалисты разоблачали как часть буржуазной системы образования, и его семья содержала его на протяжении всех лет его учёбы; он не работал, когда учился в университете. Он женился на дочери немецкого аристократа, его шурин был министром внутренних дел Пруссии и в этом качестве – прусской полиции. В его доме служила горничная, Хелена Демут, никогда не бывавшая замужем, которая следовала за семейством Маркса при всех переездах – идеальная модель эксплуатируемой прислуги, фрустрация и подавленная сексуальная жизнь которой неоднократно описаны в немецком «социальном» романе. Фридрих Энгельс был сыном состоятельного фабриканта и сам был фабрикантом; он отказался жениться на своей любовнице Мэри, потому что она была необразованной и «низкого» происхождения <после смерти Мэри, Энгельс в качестве любовницы взял её сестру. Он женился на ней, когда она была на смертном одре «чтобы доставить ей последнее удовольствие». Gustav М. Frederick Engels. – The Hauge, Martinus Nijhorf, 1934. V. 2 Р. 329>; он любил развлечения британского мелкопоместного дворянства, такие, как верховая охота с собаками.
Рабочие никогда не горели энтузиазмом по поводу социализма. Они поддерживали профсоюзное движение, стремление которого к высоким зарплатам Маркс презирал как бесполезное <Маркс К. Заработная плата, цена и прибыль // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 16. С. 153–154. См. ниже. гл. 7, раздел 6 >. Рабочие требовали всех тех мер государственного вмешательства в экономику, которые Маркс определял как мелкобуржуазные. Они противодействовали технологическому совершенствованию, в прошлом они разрушали машины, сейчас посредством профсоюзного давления принуждают к раздуванию штатов. Синдикализм – присвоение предприятий рабочими, которые на них заняты – вот программа, которая стихийно рождается в среде рабочих [17] . А социализм был привнесён в массы интеллектуалами буржуазного происхождения. За обедами в роскошных домах Лондона и загородных поместьях позднего викторианского «общества» леди и джентльмены в модных вечерних туалетах придумывали программы обращения английского пролетариата в социалистическую веру.
[17]
Синдикализм (анархо-синдикализм) – течение в рабочем движении, находившееся под влиянием анархизма. Считало высшей формой организации трудящихся – профсоюзы (синдикаты), которым должны принадлежать средства производства. Выступало за тактику «прямого действия» (саботаж, бойкот, забастовку).
Из предположительно непримиримого конфликта классовых интересов Маркс выводит свою доктрину идеологизированности мышления. В классовом обществе человек неспособен постигнуть теории, которые являются в значительной степени истинным описанием реальной действительности. Поскольку его классовая принадлежность, его общественное бытие определяет его мысли, то продукты его интеллектуальных усилий оказываются идеологически окрашенными и искажёнными. Они суть не истина, а идеологии. Идеология в марксистском смысле этого термина представляет собой ложную доктрину, которая, однако, именно за счёт своей ложности, служит интересам класса, из которого происходит её автор.
Мы можем не обсуждать здесь некоторые аспекты этой идеологической доктрины. Нет нужды заново опровергать доктрину полилогизма, согласно которой логическая структура разума у членов разных классов различна <Мизес Л. Человеческая деятельность. С. 71–88>. Более того, мы можем даже признать, что главная забота мыслителя – содействовать исключительно интересам своего класса, даже если они входят в противоречие с его интересами как индивида. Наконец, мы можем даже воздержаться от того, чтобы ставить под сомнение догму, что незаинтересованного поиска истины и знания не существует, и что все человеческие изыскания направляются практической целью – обеспечить успешные действия умственными инструментами. Доктрина идеологии останется несостоятельной, даже если будут отклонены все неопровержимые возражения, которые можно выдвинуть с точки зрения этих трёх аспектов.
Можно как угодно оценивать адекватность прагматического определения истины, но очевидно, что по крайней мере одной из характерных признаков истинной теории является то, что действия, основывающиеся на ней, успешно добиваются ожидаемых результатов. В этом смысле истина работает, тогда как ложь не работает. Как раз в том случае, если мы допустим, вместе с марксистами, что целью теоретизирования всегда являются успешные действия, то неизбежно возникает вопрос, почему и каким образом идеологическая (т.е. в марксистском смысле ложная) теория должна быть более полезна для класса, чем правильная теория? Нет никаких сомнений, что изучение механики было мотивировано, по крайней мере, в определённой степени, практическими соображениями. Люди хотели использовать теоремы механики, чтобы решить разнообразные инженерные проблемы. Именно стремление получить практические результаты побудило их искать правильную, а не просто идеологическую (ложную) науку механики. С какой стороны ни взглянуть на эту проблему, ложная теория никак не может служить человеку или классу или человечеству в целом лучше, чем правильная теория. Как Маркс пришёл к этой доктрине?
Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны вспомнить мотивы, подтолкнувшие Маркса к созданию всех его литературных произведений. Он был движим одной страстью – борьбой за социализм. Но он полностью отдавал себе отчёт в своей неспособности хоть как-то разумно возразить против разрушительной критики экономистами социалистических планов. Он был убеждён, что система экономической доктрины, разработанная экономистами классической школы, была неуязвимой и оставался в неведении о серьёзных сомнениях, которые уже вызывали в некоторых умах важнейшие теоремы этой доктрины. Подобно своему современнику Джону Стюарту Миллю он верил, что «в законах ценности нет ничего, что осталось бы выяснить современному или любому будущему автору; теория этого предмета является завершённой» <Милль Дж. С. Основы политической экономии. Т. 3. – М.: Прогресс, 1980. С. 172>. Когда в 1871 г. работы Карла Менгера и Уильяма Стенли Джевонса провозгласили новую эпоху в экономических исследованиях, карьера Маркса как экономиста уже подходила к концу. Первый том «Капитала» был опубликован в 1867 г.; рукопись следующих томов была почти готова. Нет никаких указаний на то, что он осознал значение новой теории. Экономические учения Маркса по существу представляют собой искажённое перефразирование теорий Адама Смита, и прежде всего Рикардо. У Смита и Рикардо не было возможности опровергнуть социалистические доктрины, так как они были выдвинуты только после их смерти. Поэтому Маркс оставил их в покое. Но он излил всё своё негодование на их последователей, попытавшихся критически проанализировать социалистические программы. Он высмеивал их, называя «вульгарными экономистами» и «сикофантами буржуазии» [18] . И поскольку ему необходимо было их опорочить, он изобрёл свою схему идеологии.
[18]
Сикофанты буржуазии – в «Теориях прибавочной стоимости» Маркс называет сикофантом Мальтуса, но сикофантом земельной аристократии, а не буржуазии (при этом редакторы собрания сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса разъясняют слово «сикофант» как «подхалим», «прислужник»): «...Мальтус – как истинный член английской государственной церкви – был профессиональным сикофантом земельной аристократии, чьи ренты, синекуры, расточительность, бессердечие он экономически оправдывал [Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 26. Ч. II. С. 120–121]. В I томе «Капитала» Маркс называет «сикофантом, находящимся на содержании английской олигархии», а затем «на содержании североамериканских колоний» Эдмунда Бёрка, связывая это определение «с продажей себя на самом выгодном рынке» [Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. Т. 23. С. 770, сн. 249)]. Близкой по смыслу является характеристика К. Марксом современных ему экономистов в предисловии ко второму изданию I тома «Капитала»: «Отныне дело шло уже не о том, правильна или неправильна та или другая теория, а о том, полезна она для капитала или вредна, удобна или неудобна... Бескорыстное исследование уступает место сражениям наёмных писак, беспристрастные научные изыскания заменяются предвзятой, угодливой апологетикой» [Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. Т. 23. С. 17].
«Вульгарные экономисты» по причине своего буржуазного происхождения органически неспособны открыть истину. Все продукты их рассуждений могут быть только идеологическими, т.е., в соответствии с использованием термина «идеология» Марксом, искажением истории, обслуживающим интересы буржуазии. Нет нужды опровергать логику их аргументации с помощью дискурсивного рассуждения и критического анализа. Достаточно вскрыть их буржуазное происхождение и тем самым «необходимо» идеологический характер их доктрин. Они неправы, потому что являются буржуа. Ни один пролетарий не должен придавать значения их умозрениям.
Чтобы скрыть, что эта схема была изобретена специально для того, чтобы дискредитировать экономистов, её необходимо было возвести в ранг всеобщего эпистемологического закона, действительного для всех отраслей знания. Так доктрина идеологии стала ядром марксистской эпистемологии. Маркс и все его последователи сконцентрировали свои усилия на обосновании этого паллиатива и подборе иллюстраций его действия. Не было такой нелепости, от которой они пытались бы уклониться. Они интерпретировали все философские системы, физические и биологические теории, всю литературу, музыку и живопись с «идеологической» точки зрения. Но, разумеется, они недостаточно последовательны, чтобы приписывать своим доктринам всего лишь идеологических характер. Подразумевается, что марксистские догматы не являются идеологией [19] . Они суть предвидение [20] знания о будущем бесклассовом обществе, которое, освобождённое от пут классовых конфликтов, будет в состоянии постичь чистое знание, не искажённое идеологическими недостатками.
[19]
Энгельс, имея ввиду идеологов старого типа, писал: «И этот процесс, который совершает так называемый мыслитель, хотя и с сознанием, но сознанием ложным. Истинные побудительные силы, которые приводят его в движение, остаются ему неизвестными, в противном случае это не было бы идеологическим процессом. Он создаёт себе, следовательно, представление о ложных или кажущихся побудительных силах. Так как речь идёт о мыслительном процессе, то он и выводит как содержание, так и форму его из чистого мышления – или своего собственного, или своих предшественников. [Маркс К., Энгельс Ф. Избр. произв. Т. 2. – М., 1955, с. 447.] В то же время марксизм коренным образом отличается от всех предшествующих теорий, так как «теоретические положения коммунистов ни в какой мере не основываются на идеях, принципах, выдуманных или открытых тем или другим обновителем мира. Они являются лишь общим выражением действительных отношений происходящей классовой борьбы, выражением совершающегося на наших глазах исторического движения. [Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 4. С. 438.]
[20]
В работе «Государство и революция» В.И. Ленин писал, что знание о наступлении «высшей фазы развития коммунизма» является «предвидением великих социалистов, что она наступит». [Ленин В.И. Полн. собр. соч. 5-е изд. Т. 33. С. 97.]