Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Теория литературы. Чтение как творчество: учебное пособие
Шрифт:

Первоочередной задачей, безусловно, является определение специфики жанра научно-художественной литературы.

3

Пишущие о научно-художественной литературе сходятся на том, что объектом изображения в ней является история научного открытия, решение научно-технической проблемы, а главным героем – научные искания. На первый взгляд, подобное утверждение выводит научно-художественную литературу за рамки искусства, поскольку его объектом был и остается человек. Но справедливо замечено, что в научно-художественной литературе самая форма исследования человека своеобразна:

«…человек не остается за бортом научно-художественной литературы даже тогда, когда ее произведения по всем внешним признакам безлюдны.

…Населенные или безлюдные,

научно-художественные книги рассказывают о разуме и воле познающего человека в действии. В разных планах, на разные лады они всякий раз говорят нам об эйнштейновской драме идей. Так, если рассказы о том, что делает человека человеком – существом, в котором природа дошла до самопознания, если рассказы об этом не человековедение, то что же они такое? И что такое тогда само человековедение?» [72]

72

Данин Д. С. Избранное. – М., 1984. С. 493.

Именно в особенных принципах изображения человека и следует в первую очередь искать жанровую специфику научно-художественной литературы. Она раскрывает пафос научного поиска. Те моменты, что совершенно необходимы, чтобы в деталях понять историю и сущность открытия или изобретения, более или менее полно представить себе процесс научного поиска в его причинно-следственных связях, – а именно в этом чаще всего видят свою задачу авторы научно-популярных произведений, – могут быть пропущены в научно-художественном сочинении. У художника иная цель и другие средства, чем у историка и популяризатора. Он показывает картины, где наиболее ярко запечатлелись столкновения идей и характеров, главные, по его мнению, моменты научного поиска. Не исключено при этом, что с точки зрения самой науки и ее истории эти моменты могут быть оценены по-другому.

Автор научно-художественных книг – не летописец науки, он ее поэт. Читателя в таком произведении привлекает не только материал сам по себе, но и позиция автора. Ему интересна личность повествователя, именно его понимание, освещение, компоновка материала.

У художника, который воссоздает картину научного поиска, далеко не всегда возникает необходимость подробно, в деталях, рассказывать о многочисленных его участниках. Именно здесь на помощь автору и приходит вымысел, без которого нельзя представить процесс создания научно-художественного произведения.

Слово «научная» в термине научно-художественная указывает не только на содержание, но и на форму. Знакомство с логикой научного мышления не проходит для художника бесследно. С этой позиции само словосочетание – научно-художественная – сначала представляется оксюмороном. В самом деле, научная значит предельно точная, объективная, основанная на фактах, документах. Художественная же, – возникшая с помощью фантазии, воображения, вымысла, субъективная, свободная от точных границ и рамок. Но именно в преодолении этого противоречия, этой кажущейся несовместимости раскрывается особенность научно-художественной литературы.

Научная истина, безусловно, – истина объективная. Процесс ее постижения, большей частью, – процесс тоже объективный. Художника же интересует еще и субъективный взгляд на эти объективные обстоятельства. Его цель – помочь читателю увидеть факт, событие, научный поиск еще и глазами персонажа, и глазами автора.

Специфику научно-художественной литературы не следует определять в зависимости от освещения нравственных проблем, возникающих в мире людей науки. Исследование таких проблем возможно и в научно-популярной, и в собственно художественной литературе. Для ученого в его работе в основном безразлично, кем, когда и при каких обстоятельствах была открыта или доказана та или иная научная истина, на которую он опирается, совершая очередной шаг вперед в своей научной области.

Для художника в его работе ценность такой научной истины еще и в том, кем, для чего и как она была открыта. В научно-художественной литературе исследуется нравственный и социальный смысл научного поиска. Авторы научно-художественных книг воспевают ценность научных знаний о человеке и мире, радость творчества, поэзию познания, исследовательского поиска. Пафос научно-художественной литературы близок гуманистическому пафосу искусства вообще. Ее специфика – в материале. О науке и ученых могут писать и пишут и популяризаторы, и публицисты, и художники. В рамках научно-художественной литературы писатель исследует конкретный нравственный и социальный аспект темы.

Ее специфика – в приемах раскрытия характера. В научно-художественном произведении персонаж, как правило, выполняет вспомогательную служебную функцию, что не мешает автору при необходимости создавать впечатляющие художественные образы. В книге Д. Данина о Нильсе Боре яркий, запоминающийся характер героя подчинен задаче показать развитие и противоборство идей в атомной физике. Специфика научно-художественной литературы – в особенных приемах сюжетосложения и композиции.

Оценка научно-художественной литературы как феномена мировой культуры подтверждает прогнозирующий характер искусства. Появлению теории относительности, разработке новых космогонических представлений, расцвету физики микромира предшествовало возникновение модернизма.

Научно-художественная литература явилась провозвестником переживаемой человечеством научно-технической революции. Процесс становления жанра научно-художественной литературы может быть прослежен на примере «Золотой розы» К. Г. Паустовского.

4

Давно замечено, что у книг, как и людей, есть своя судьба. Сегодня, когда прошло около пятидесяти лет со дня появления «Золотой розы», можно с уверенностью говорить, что судьба этой книги сложилась несчастливо. Во-первых, она осталась неоконченной, хотя в силу структурных особенностей, присущих крупным жанрам у Паустовского, это обстоятельство особого значения не имеет: каждая глава повести относительно самостоятельна. Во-вторых, «Золотая роза» вышла в свет в октябре 1955 г. – не вовремя. Паустовский, как и некоторые его современники, рассчитывал, что процесс, начавшийся после смерти И. Сталина и названный оттепелью, будет необратимым и быстро прогрессирующим. Этим надеждам, однако, несмотря на XX съезд КПСС, не суждено было сбыться: обсуждение книги В. Дудинцева «Не хлебом единым», события вокруг «Доктора Живаго» Б. Пастернака, резкая критика в адрес альманахов «Литературная Москва» и «Тарусские страницы» и т. п. показали, что оснований для оптимизма мало. Та степень внутренней свободы, раскованности, которую позволил себе писатель в «Золотой розе», еще не могла быть принята и оценена по достоинству. Те общечеловеческие гуманистические идеалы, вне служения которым Паустовский не мыслил себе деятельности художника, еще не получили широкого признания в обществе, только-только начавшем освобождаться от ледникового мышления тоталитаризма. Среди немногочисленных прижизненных критических отзывов о «Золотой розе» не было Ни одного безоговорочно признававшего победу писателя на одном из главных направлений его творчества. Речь идет, конечно же, не о панегириках. Но нельзя было снова, в который раз, не вспомнить его идущий от сердца вопль: «Когда мы перестанем требовать от автора всеобъемлющих высказываний и бесконечного повторения того, что всем давно известно и не требует никаких доказательств? Зачем ставить автору те задачи, каких он сам себе не ставил? Это по меньшей мере бессмысленно» [73] .

73

Паустовский К. Г. Сражение в тишине. Известия. 1962. 28 октября.

Замечено, что написав книгу, Паустовский подчас не спешил с публикацией, как бы ожидая подходящей общественной ситуации. «Романтики», написанные в 1916–1923 гг., были опубликованы впервые в 1935 г. Дело в том, что, напечатав свой первый рассказ в 1912 г., широкого общественного признания писатель добился только через двадцать лет. Можно предположить, что он решился на публикацию «Романтиков» на волне своего первого крупного успеха, вызванного «Кара-Бугазом», в обстановке, когда только что был распущен РАПП и готовился Первый съезд советских писателей.

Поделиться:
Популярные книги

Тринадцатый IV

NikL
4. Видящий смерть
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Тринадцатый IV

Внешняя Зона

Жгулёв Пётр Николаевич
8. Real-Rpg
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Внешняя Зона

Свои чужие

Джокер Ольга
2. Не родные
Любовные романы:
современные любовные романы
6.71
рейтинг книги
Свои чужие

Свадьба по приказу, или Моя непокорная княжна

Чернованова Валерия Михайловна
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.57
рейтинг книги
Свадьба по приказу, или Моя непокорная княжна

Правила Барби

Аллен Селина
4. Элита Нью-Йорка
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Правила Барби

Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор - 2

Марей Соня
2. Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.43
рейтинг книги
Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор - 2

Метаморфозы Катрин

Ром Полина
Фантастика:
фэнтези
8.26
рейтинг книги
Метаморфозы Катрин

Совпадений нет

Безрукова Елена
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.50
рейтинг книги
Совпадений нет

Последний Паладин. Том 6

Саваровский Роман
6. Путь Паладина
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Последний Паладин. Том 6

Возвышение Меркурия. Книга 5

Кронос Александр
5. Меркурий
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 5

Зауряд-врач

Дроздов Анатолий Федорович
1. Зауряд-врач
Фантастика:
альтернативная история
8.64
рейтинг книги
Зауряд-врач

Шесть принцев для мисс Недотроги

Суббота Светлана
3. Мисс Недотрога
Фантастика:
фэнтези
7.92
рейтинг книги
Шесть принцев для мисс Недотроги

Изменить нельзя простить

Томченко Анна
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Изменить нельзя простить

Не грози Дубровскому! Том Х

Панарин Антон
10. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому! Том Х