Теория литературы. История русского и зарубежного литературоведения. Хрестоматия
Шрифт:
А.Д., история и лингвистика (553). <…> В А.Д. невозможно механически «применять» лингвистические понятия и методы. Изучая тексты, аналитик не имеет никаких оснований для преимущественного рассмотрения одного явления в ущерб какому-либо другому. <…> Чтобы быть эффективной, конкретная процедура анализа в А.Д. предполагает выработку строго определенных гипотез, которые последующее исследование позволит подтвердить или отвергнуть. <…> Отнюдь не выступая последовательно одно за другим, различные знания о тексте, на которые опирается А.Д., должны быть соединены, взаимно корректируя друг друга, по мере развития исследования. При отсутствии этого результат анализа может оказаться простой проекцией изначальных экстрадискурсных гипотез.
Как
А.Д. в школе Мишеля Пешё. Вопрос о дискурсе явился подлинным узловым пунктом сплетения фундаментальных вопросов об отношениях между языком, историей и субъектом.
Попытаемся представить движение теоретической мысли, которая зародилась во Франции в обстановке 60-х годов под знаком «стыковки», как это тогда называлось, трех «китов»: Лингвистики, Исторического материализма и Психоанализа.
Смелые дерзания мысли, великие интеллектуальные замыслы казались возможными в эпоху, когда структурализм торжествовал, когда лингвистическая «наука» добилась решительных успехов, когда альтюссерианский марксизм потрясал тяжеловесные основы коммунистической ортодоксальности, обновив размышление об идеологии, и «позволял» открыть выход на психоанализ (см. статью Альтюссера «Фрейд и Лакан», 1964). Понятие дискурса и связанный с этим понятием анализ зародились в обстановке теоретической мысли собственно французского содержания и создали условия для возникновения как бы «поперечного» по отношению к общему направлению научного подхода. Опишем это интеллектуальное созидание со всеми его переделками, изгибами, критическими поправками и с его наивысшей точкой, которой стала книга Мишеля Пешё «Les verites de La Palice» («Прописные истины»), вышедшая в свет в 1975 году.
<…> В книге «Прописные истины» М. Пешё, опираясь на работу Альтюссера, затрагивал параллелизм между очевидностью смысла и очевидностью субъекта (556).
В трудах М. Пешё и его группы постепенно пересматривалась идея полного, без срывов и осечек, подчинения субъекта: если субъект так сильно подчинен, если «это всегда так», то как следует представлять «подавляемые идеологии» и сопротивление?
В исходных позициях этого подхода главное было сохранено: три основных понятия – интердискурс, преконструкт и интрадискурс, – которые утверждали мысль о том, что дискурс образуется из дискурсного всегда-уже-здесь существовавшего, что «оно говорит» всегда «до, вне, независимым образом» и что «неутвержденная предикация предшествует и господствует над утвержденной предикацией».
М. Пешё в строгом смысле слова не создал школы. Однако он способствовал выработке понятий и процедуры анализа новой дисциплины во Франции и в других странах <…> В более глубоком смысле М. Пешё был по своей исследовательской манере современником М. Фуко, Ж. Лакана и Ж. Деррида. Его труд отражал идеи всех тех ученых, которые занимались речевой деятельностью и проблемой языка в его отношении к субъекту и истории.
Основные этапы А.Д. во Франции. В 1969 году выходит в свет книга М. Пешё с провокационным названием: «Автоматический анализ дискурса». Речь идет о первоначальном наброске фундаментальной работы над текстами, их прочтением и смыслом. <…> (557).
К началу 70-х годов становится очевидным, что проблематику высказывания уже нельзя игнорировать. <…> В 1971 году в статье «Семантика и соссюровский перелом: язык, речевая деятельность, речь» Пешё <…> задается вопросом о неоднозначной роли ведущей науки, которую играет лингвистика для ряда других дисциплин. Предположение о неоправданности и метафоричности расширения лингвистических понятий на другие науки делает закономерным обращение к работе Соссюра, а именно к фундаментальному вопросу о том, что может дать лингвистика, когда речь идет о значении?
Пешё полагал, что основой «соссюровского эпистемологического перелома» является подчинение значения значимости. Из двух терминов, соотношение между которыми не очень ясно представлено у Соссюра, Пешё связывает первый, значение, с речью и с субъектом, а второй, значимость, – с языком. <…> Критикуя распространение структурализма на всю совокупность гуманитарных и общественных наук, Пешё отвергает универсальный метод «всестороннего анализа человеческого духа», Науку наук, которая игнорирует главное: общественные отношения. Взамен этому предлагается дискурсная семантика. Значение, предмет семантики, превосходит компетенции лингвистики, науки о языке. Семантика не выводится только из лингвистики. Новое понимание основывается на глубинном интуитивном представлении о том, что системность в языке нельзя представлять как (559) непрерывную совокупность разных уровней. За пределами фонологического, морфологического и синтаксического уровней, описание которых позволяет соссюровская теория, семантика не является еще одним уровнем, аналогичным предыдущим. Это объясняется тем, что «связь, которая существует между «значениями», присущими данному тексту, и социально-историческими условиями возникновения этого текста, является отнюдь не второстепенной, а составляющей сами эти значения». <…> Таким образом, дискурс эксплицитно связывается с идеологией: «Идеологические формации <…> содержат по необходимости в качестве своих составных частей одну или несколько взаимосвязанных дискурсных формаций, которые определяют то, что может и должно быть сказано (в форме наставления, проповеди, памфлета, доклада, программы и т. д.) в соответствии с определенной позицией и при определенных обстоятельствах».
<…> Рассуждения Пешё о дискурсе подводили его непосредственно к точке пересечения языка и идеологии, при этом идеология образовывала «посреднический уровень между индивидуальным своеобразием и универсальностью» (560).
<…>
Со стороны языка оставалось еще одно важное недостающее звено, которое позволило бы теории дискурса опираться на языковые явления. Таким недостающим звеном оказался вопрос о преконструкте, который в свою очередь связывался с концептом интердискурса. Уже в своих первых трудах Пешё отмечал значение понятий пресуппозиции и импликации <…> Тем самым закладывался первый камень в фундамент будущей теории; имелось в виду отношение дискурса к «уже услышанному», «уже имеющемуся» (561). <…>
Для Мишеля Пешё и Поля Анри, напротив, вопрос о пресуппозиции касается непосредственно отношений синтаксиса и семантики, он находится именно в той точке, в которой дискурс соединяется с языком. Не имея ничего общего с логистической интерпретацией, синтаксические структуры, допускающие присутствие определенных элементов, вне эксплицитного утверждения субъекта, трактуются как следы предшествующих конструкций, как комбинации языковых элементов, уже сформулированные в прошлых дискурсах и которые в них и черпают свой эффект очевидного присутствия. Исходя из этого, философский и логический термин пресуппозиции должен был быть заменен. Новое понятие преконструкта, не имеющее никакого логического значения, представляло собой переформулирование понятия «пресуппозиция» на основе теории дискурса. Оно позволяло осмыслить и представить понятие интердискурса, которое стало основным концептом всех теоретических положений М. Пешё (562).
Вопросы и задания
1. Обратите внимание на многозначность термина «дискурс». С чем, по вашему мнению, она связана? Какое из значений соотносимо с неориторической направленностью в изучении текста?
2. В чем принципиальное различие между высказыванием и дискурсом? Что, по мнению П. Серио, является предметом исследования в Анализе Дискурса и каков его метод?
3. Как определяется автором понятие интердискурса?
4. Как соотносится Анализ Дискурса в качестве определенного метода исследования текстов с такими дисциплинами, как история и лингвистика?