Теория механизмов и души
Шрифт:
Предыдущие две дюжины почти не отличались друг от друга, разве что один был подозрительно мутным, на другом была царапина, а на третьем -- небольшой скол. В остальном -- одинаковый бледно-голубой цвет, небольшое пятнышко в центре, похожее на каплю чернил. Одинаковая круглая огранка с коническим углублением на основной плоской грани. Те три явно были обыкновенным браком, и предстояло выяснить, насколько он критичен. А вот очередной камень отличался слишком существенно, чтобы можно было махнуть на это рукой.
Во-первых, он на просвет был не бледно-голубым, а насыщенно-синим. На чёрном фоне ящика разница не бросалась в глаза, но на белой ткани сразу стала заметной. Во-вторых, чёрное пятно внутри было значительно больше: если в прочих оно составляло около миллиметра в диаметре, то здесь было очень тесно вписано в кристалл, едва не касаясь его стенок. А ещё мне показалось, что он гораздо тяжелее. Проверить последнее оказалось просто, на столе специально для этих целей стояли аптекарские весы: взвешивание было частью обязательной рутинной проверки.
– - Очень интересно, -- хмурясь, протянула я и сдвинула окуляры на лоб. Разница была не просто ощутимой, эта странная искра весила в пять раз больше своих товарок.
– - Давай-ка познакомимся поближе, подружка!
– - проворковала ласково.
Никогда прежде ничего подобного мне не попадалось. Цвет и структура искр всегда были одинаковыми, изменения в оттенке и чистоте кристаллов, конечно, встречались, но не настолько кардинальные! Здесь же... Это был не брак, не "болезнь" камня, это было нечто принципиально иное. Какая-нибудь новая разработка?
Одной рукой осторожно укладывая камень в гнездо испытательного прибора, я принялась листать сопроводительные документы. Ничего неожиданного в них не обнаружила, но не слишком-то этому удивилась: если бы это действительно была какая-то новая разработка, присланная для испытаний, она вряд ли лежала бы среди серийных образцов, да и программа проверки была бы гораздо шире. Значит, попала она ко мне в руки случайно. Знать бы ещё, чем кроме внешнего вида этот кристалл отличается от всех прочих?
Одну за другой отдавая команды прибору, я начала сноровисто откручивать специальную крышку на затылке Геша. Имея такой интересный объект, ограничиться простыми тестами я физически была не способна.
Правда, прямо сейчас перейти к интересному мне не позволили. Стоило заменить старую ничем не примечательную искру новой, с успехом прошедшей предыдущую проверку, закрыть крышку и присесть обратно к столу, чтобы достать из ящика заводной ключ, как на пороге появился неожиданный посетитель. Точнее, двое посетителей.
– - Доброго дня, госпожа мастер, -- вежливо улыбнулся Тилин ту Верс. Мой работодатель по этому заказу с искрами, представитель одного из промышленных гигантов, заставлявших Мировой Диск вращаться. Пришлось подняться с места и стянуть перчатку, чтобы отдать дань вежливости этому человеку и его спутнику.
Пожилой мужчина сам, пока позволяло здоровье, являлся одним из талантливейших механиков Тёмной стороны. Одет он был как всегда настолько аккуратно и опрятно, насколько бывает одет либо педантичный заядлый холостяк, либо мужчина давно и успешно женатый. Ту Верс относился ко вторым, со своей маленькой заботливой женой они жили душа в душу уже больше пятидесяти циклов. И были перчатки господина ту Верса всегда свежими, белая рубашка идеально выглаженной, коричневый сюртук, серый жилет и чёрные брюки сидели на его костистой сутуловатой фигуре на зависть многим молодым франтам, а в ботинки можно было глядеться как в зеркало. Даже старая кепка, которой старый механик неизменно прикрывал лысину, всегда выглядела безупречно новой. Его жену мне тоже доводилось встречать: она тщательно следила за здоровьем своего "великого мастера" и неизменно приносила тому на службу домашние обеды. В том числе -- в Университет, где мастер Тилин, один из моих любимых учителей, до сих пор преподавал параллельно с основной работой. Сейчас болезнь заставляла когда-то безупречно точные руки судорожно трястись и не позволяла взять в них какой-нибудь инструмент, но на ясности разума это не сказывалось, и руководство очень ценило ответственного умного специалиста. Я тоже искренне его уважала, но этот визит всё равно оказался полнейшей неожиданностью. Особенно -- в такой компании.
Рядом с ту Версом стоял свел.
Обитатели двух сторон Диска отличаются так же, как сами эти две половины мира. Мы, уроженцы Тёмной стороны, обладаем смуглой кожей с серовато-пепельным оттенком, волосами всех оттенков пламени от ярко-жёлтого до багрово-чёрного, более крупными чёрными или серыми глазами, крепким телосложением и низким по сравнению с соседями ростом. У свелов кожа светлая с голубоватым или серебристым оттенком, волосы всех оттенков льда от белоснежного до синего и серо-стального, цвета глаз при этом крайне разнообразны -- от жёлтого до тёмно-карего и от зелёного до пурпурного. Они высокорослые, худощавые, гибкие и ловкие.
Отличается и наш подход к выбору одежды, тенсы предпочитают удобные практичные вещи, свелы -- пышные, порой даже вычурные. Большинство уроженцев Светлой стороны, которых я встречала, производили впечатление некой воздушной легкомысленности, даже в тех случаях, когда прибывали они по работе, а не в виде туристов. Особенно в этом смысле выделялись женщины. Широченные брюки, стянутые у щиколоток шнурками, или пышные юбки, узкие корсеты и забавные плоские шляпки-цилиндры, закреплённые под подбородком лентами, -- так выглядели решительно все их наряды. Особенно интересно смотрелись блузы с высокими воротничками и пышными рукавами, стянутыми у запястий, имеющие разрез на спине от воротника до самого низа: во второй форме в эту прорезь выпускались крылья. У мужчин рубашки имели схожий фасон, штаны же, напротив, были крайне узкими и заправлялись в высокие узкие же сапоги на шнуровке или на пряжках, плотно облегающие икры. Вместо сюртуков свелы носили долгополые накидки с прорезями для рук или странными рукавами-крыльями. Учитывая их любовь к ярким сочным краскам и порой вычурным орнаментам, смотрелось на наш взгляд необычно и чуждо.
– - Прошу знакомиться, господин Ванза Алот, специалист по искрам. Госпожа Фириш ту Фрем, одна из лучших имеющих частную практику механиков Тёмной стороны, -- отрекомендовал ту Верс, и мы со свелом обменялись пристальными взглядами и безликими приветствиями.
Господин Алот был не слишком типичным представителем своего народа: он напоминал скорее ледяные пики поверхности Диска на Светлой стороне, чем яркие и пёстрые Парящие острова. Льдистая светлая кожа, волосы по цвету напоминали кристаллы памяти -- такой же тусклый голубоватый оттенок с серебристым отливом. Рубашка была белой на местный манер, узкие штаны -- тёмно-серыми, сапоги -- чёрными; то есть, цветовая гамма, подходящая скорее какому-то клерку с Тёмной стороны.
Но куда сильнее из привычного образа выбивался взгляд. Холодный, пристальный, испытующий и какой-то... безжалостный? Мужчина смотрел на людей как контролёр с микрометром в руках на партию шестерёнок -- взвешивал, оценивал, измерял и при необходимости без сожалений списывал в брак. Ни любопытства, ни интереса, ни даже усталости. Если бы у машинатов были глаза, они бы выглядели именно так.
– - Чем обязана, господа?
– - полюбопытствовала спокойно, хотя определённое подозрение появилось сразу же в момент появления гостей.