Теория механизмов и души
Шрифт:
– - Финь, а давай, ты не будешь запускать этого болвана с его увечной искрой в одиночестве, а?
– - через несколько секунд нарушил повисшую тишину разговорчивый Мух.
– - Не нравится мне его поведение!
– - Пока ты не начал отдавать ему странные команды, вёл он себя хорошо, -- для порядка возразила я.
– - Но в том, что реакция странная, я полностью согласна. И -- да, мне она тоже не нравится.
– - Я бы вечером зашёл, ты как? Или у тебя теперь нормированный рабочий день, как у нормальной семейной женщины?
– - насмешливо поинтересовался он.
– - Во-первых, до сегодняшнего вечера я при всём желании не успею исправить последствия твоего могучего удара, -- возразила я.
– - А во-вторых, приходи в любое время.
– - Боюсь поверить в это счастье, но... ты в самом деле избавилась от этого мазилы?!
– - подозрительно уставился на меня ту Трум.
– - Ну, скорее он от меня избавился, -- вымученно и криво улыбнулась я, закусила губу и напряжённо уставилась на собственные руки, уговаривая их не трястись.
– - Финь, ты что, переживаешь по этому поводу?!
– - через несколько секунд растерянно переспросил Миришир, пригибаясь к столу, чтобы заглянуть мне в лицо.
– - Финь, из-за этой пылежорки линялой?! Да он твоего мизинца не стоит! Радоваться надо, что вовремя избавилась!
– - Мух, только не надо меня воспитывать, ладно?
– - огрызнулась я с недовольной гримасой.
– - Это только ты можешь переключиться мгновенно и не способен страдать дольше пары минут, а большинству нормальных и даже ненормальных людей нужно какое-то время. Я не собираюсь ставить крест на собственной жизни, начинать считать себя ущербной или в чём-то винить, но мне требуется привыкнуть к перемене и смириться с ней.
Несколько минут я работала в тишине, которая первое время казалась напряжённой, но потом расслабилась и превратилась в уютно-сосредоточенную. С рукой Миришира всё было просто и понятно: как любой сложный механизм она потихоньку изнашивалась от интенсивной работы. Тревожащие Муха задержки в срабатывании вызывал обыкновенный люфт, накапливающийся в длинной цепи передач от плеча до пальцев. Для любого машината проблема ту Трума и проблемой-то не является: все параметры укладываются в пределы нормы. Но человеческий разум работает быстрее машины, а разум Миришира и вовсе на редкость неугомонный, поэтому набегающие доли секунды ужасно его нервируют и кажутся бесконечными. Подтянуть пружинки, подкрутить регулировочные винты -- работа простая, но долгая и кропотливая. Теоретически, Мух и сам способен всё это сделать, но ему банально не хватает терпения. Он сейчас-то сидел как на иголках и буквально весь извертелся. Хорошо, что я это предчувствовала и предприняла меры!
– - Я придумал, -- наконец, торжественно заявил ту Трум.
– - Очередной шедевр?
– - иронично уточнила я, насмешливо скосив взгляд на его лицо.
– - Нет, занятие на вечер, -- легкомысленно отмахнулся он.
– - Сейчас ты закончишь со мной, я быстро переделаю кое-какие дела, соберу кое-кого, и к восьми часам вечера мы будем у тебя.
– - Зачем?
– - опасливо уточнила я, предчувствуя грандиозную пакость.
– - Пойдём отмечать освобождение, -- невозмутимо пояснил Мух.
– - Я тебя слишком хорошо знаю. Это ты сейчас вся такая сосредоточенно-деловая, а к вечеру устанешь, раскиснешь и начнёшь совершать глупости. Как лучший друг и практически родное дитя, я просто не имею права этого допустить!
– - Ты просто не можешь допустить, чтобы глупости я совершала в одиночестве, -- насмешливо возразила я.
Своим "внебрачным сыном" ту Трума я окрестила сравнительно недавно, когда мастерила ему коленные протезы. Дословно фразу уже не помнила, но сказана она была в компании и понравилась решительно всем. Кажется, кто-то из случайных знакомых удивился, что при таких нежных и близких отношениях мы с Мухом не то что не женаты, но даже любовниками никогда не были и подобную возможность воспринимали с суеверным ужасом. Мысль радостно подхватил кто-то из своих и попытался соблазнить меня возможностью безнаказанно экспериментировать над ту Трумом, когда тот окажется в моей законной власти. Вот на это я и возразила, что, дескать, как от мужа от него проку ноль, проще оформить опекунство, доказав его невменяемость.
– - Не без этого, -- легко согласился Миришир.
– - И отговаривать тебя, как я понимаю, бесполезно?
– - Разумеется, -- приосанился Мух, насколько позволяла зафиксированная рука.
– - Заходите, пьяницы, что с вами делать, -- со смешком согласилась я.
Во-первых, отговорить ту Трума, когда он вбил что-то себе в голову, невозможно по определению, а во-вторых, друг говорил сущую правду. Он действительно слишком хорошо меня знает и ни словом не ошибся, и за эту решительную непрошеную поддержку я была ему искренне благодарна. Вечером, оставшись в одиночестве, я бы действительно начала думать всевозможные глупости и -- кто знает, до чего додумалась бы! А так... шумно и весело провести вечер с друзьями, приползти домой за полночь, мечтая только о подушке, и утром проснуться, страдая от похмелья, а не от разбитого сердца, -- далеко не худший способ решения проблемы.
– - Слушай, Мух, ты наверняка понял и сам, но я всё-таки скажу: не говори никому про этого болвана и про эту искру, ладно?
– - Молчу как камень, -- согласно кивнул Миришир.
С его конечностью я в итоге провозилась часа два. Можно было быстрее, но здесь я старалась перепроверять всё по три раза, чтобы не допустить малейшей неточности. В конце концов, от этой руки отчасти зависела жизнь ту Трума, а он был мне пока дорог не только как лучший друг, но и как ходячая демонстрация моих талантов. Между прочим, моя -- то есть, его -- рука принесла более чем солидную прибыль, вырученную от продажи патентов. Деньги мы честно разделили со свелом, которому я заказывала упрощённую искру, -- одним из немногих частных мастеров, изготавливающих их в индивидуальном порядке. Но даже половина суммы внушала уважение и обоснованную надежду на спокойную безбедную старость.
В это время мы неторопливо болтали обо всём подряд. В основном, конечно, болтал Мух, рассказывая о своей новой идее, воплощение которой было приурочено к старту очередной экспедиции за тучи. Большую часть его рассказов я понимала, а в подробности особенно не лезла: воздухоплавание и тонкости аэродинамики -- совсем не моя стезя. Честно говоря, я откровенно боюсь высоты и полётов, так что стараюсь о них лишний раз не задумываться. Что поделать, я-то как раз рождена типичным тенсом, существом приземлённым и не предназначенным для покорения небес.
Напоследок в благодарность стиснув меня в своих железных объятьях и ощутимо помяв (хорошо, не сломал ничего!), Мух умчался воплощать очередную мечту, а я вернулась к сортировке отложенных до поры искр.
Пока руки выполняли привычную механическую работу, голова была занята происшествием с машинатом. В мыслях я перебирала возможные причины его поступка, а, вернее, так и эдак крутила одну-единственную причину -- содержимое искры. Было какое-то задание, которое должен выполнить болван по команде. Вопрос, какое?
Странным было не столько само это задание, странным было поведение Геша с новой искрой. Он безошибочно нашёл дверь и определил, как та открывается, а этот навык не входил в необходимый минимум. Более того, подобный поступок чрезвычайно сложен для машината. Он не просто должен знать, что такое дверь и как она открывается, научить болвана подобному нетрудно. Он должен суметь отличить дверь комнаты от двери шкафа и логически сопоставить, что дверь комнаты ведёт наружу. Да, искры имели способность к запоминанию тех или иных действий, но ведь никто не показывал ему конкретно эту дверь, и, значит, даже если он был обучен их открывать, сопоставить знакомую информацию с местностью он не мог. Вернее, я до сих пор думала, что машинаты на такое не способны, а оказывается, сведения эти устарели. Впрочем, может, я выдумываю проблему на пустом месте, и по команде "выполняй" он должен был открыть все двери?