Теория механизмов и души
Шрифт:
– - Как вы заметили?
– - с ноткой обиды полюбопытствовал разоблачённый Мух.
– - Я, молодой человек, в жизни столько человеческих тел вскрыл, что отличить манеру могу с полувзгляда, -- отозвался доктор Ивит.
– - Но если интересует конкретика... человек движется криволинейно и по-разному. Если угодно, у человека каждый шаг -- это новый шаг, а у машины каждый шаг -- это повторение предыдущего до тех пор, пока не встретится препятствие и не возникнет необходимость что-то изменить. Ну так как? Что всё это значит?
Колебалась Авиро недолго. Вдаваться в подробности и упоминать остальных она не стала, просто сообщила о своих планах. Мол, есть возможность спасти Первого арра, но для этого его нужно вывезти не только из Госпиталя, но и с острова, и есть вот такая идея. Слушал старик внимательно и спокойно, иногда мерно кивая в такт не то словам, не то собственным мыслям.
– - Мне всё понятно, но есть один вопрос, -- задумчиво проговорил мужчина.
– - Как ты собираешься подливать это снадобье пациенту? Если он внезапно умрёт, начнут проверять всех посетителей палаты, включая не только медицинский, но и технический персонал. И тот факт, что он уже никому не нужен, не играет роли, и даже, напротив, простимулирует служебное рвение. Ведь те, кто довёл его до такого состояния, будут знать, что они тут ни при чём, и искать с удвоенной энергией. Этого что ли на штурм пошлёшь?
– - он качнул головой в сторону Миришира.
– - Это самое слабое место плана, -- печально вздохнула Авиро.
– - Я собиралась действовать по обстоятельствам. Сначала надо выяснить распорядок его жизни: как кормят, как дают лекарства, а потом постараться украдкой куда-то подлить. Если за этим никто не следит, возможность сделать всё незаметно непременно найдётся.
– - Не самый проработанный сценарий, м-да, -- тихо пробормотал Плира, глядя прямо перед собой и заутюживая широкими жёлтыми ногтями сгибы газеты.
– - Но, с другой стороны, может сработать. Труп... да любой можно брать, хоть бы даже сегодняшний. Главное, чтобы по росту более-менее подходил, а там -- смерть всё пишет. Подкрасить где надо, никто и не догадается, а любящих родственников, способных почуять подмену, у него нет. Наоборот, всем родственникам хочется поскорее закопать. И ты говоришь, что получится его оживить? Вернуть разум?
– - Старый патологоанатом пристально уставился на бывшую ученицу. Та только кивнула в ответ, не вдаваясь в подробности.
– - Ладно, попробуем что-нибудь сотворить. А ты пока посмотри, что там с этим новеньким? Вскрывали?
– - Посмотрела уже, нет, не вскрывали. Сердце, он долго дома болел, -- отозвалась Авиро.
– - А можно нескромный вопрос?
– - влез неугомонный Мух.
– - Зачем вам-то в этом всём участвовать?
– - А вам?
– - усмехнулся Плира.
– - Только Финьке не говорите, но, по-моему, это отличное приключение, -- весело отозвался тенс.
– - Не представляю, как можно было узнать о таком катаклизме и не поучаствовать.
– - Ну, тут вы меня перещеголяли.
– - Старик озадаченно крякнул.
– - Я попросту ценю в людях честность и считаю, что такая вещь, как смена власти, должна происходить более-менее честно, насколько это возможно. Уж во всяком случае не через убийство конкурента, особенно -- такое грязное. Если человек на пути к власти идёт в прямом смысле по трупам, то какой из него может получиться правитель? Впрочем, это может подождать. Предлагаю для начала закончить с нашим ароматным гостем, и уже потом приступать к решению других проблем. Ты сама сделаешь?
– - Да, конечно, -- отмахнулась Авиро, натягивая поверх форменного наряда рабочий халат и фартук.
– - Могу пока рассказать, как действует средство, которым мы планировали опоить Верду. Миришир, может, тебе выйти?
– - участливо предложила она.
– - Я не настолько впечатлительный, лучше просто отвернусь, -- решил Мух и тут же воплотил это решение в жизнь. Запах ту Трума не беспокоил -- признаться, после того взрыва, стоившего летуну глаза и уха, нюх тоже оставлял желать лучшего, -- но вот способности не лишиться обеда при виде разлагающегося трупа, пожираемого насекомыми, он в себе не чувствовал.
Пока доктора оживлённо обсуждали воздействие созданного Триндой состава и обменивались непонятными словами и терминами, из которых Миришир понимал ровно половину (например, "дыхательный", "кровеносный", "система", "головной мозг"), тенс задремал. И звуки вроде хруста, скрежета и хлюпанья, доносившиеся с рабочего стола патологоанатома, мужчину совсем не тревожили: ту Трум обладал на редкость крепкой психикой, смутить его подобными мелочами было невозможно.
Сосредоточенная главным образом на трупе Авиро увлечённо пересказывала учителю то, что узнала от любимого мужчины, и просто не могла видеть реакции коллеги на свои слова.
А Плира по мере рассказа мрачнел. Он видел решимость собеседницы и полную её уверенность в успешном исходе, но сам подобной уверенности не имел. Наоборот, старый патологоанатом, разбиравшийся в делах живых не намного хуже, чем в делах мёртвых, чуял, что добром подобное не кончится. Сложно сказать, что подкрепляло уверенность старика: только ли интуиция и уверенность в неизбежности препятствий на любом пути, или некие вполне обоснованные подозрения. Всего понемногу. Мгновенное действие лекарства, необходимость употребления большой дозы. Сомнение, что при наличии каких-то вопросов или сомнений тело после смерти передадут именно в их морг: ведь есть же борцы, а у борцов есть свои специалисты. Да, тащить тело через пол-острова -- не лучший вариант, но они ведь могут настоять на участии во вскрытии! И что им в таком случае останется? Зарезать бедолагу Аото по-настоящему?
По мере того, как вскрытие двигалось к завершению, а заполняемый рукой доктора Ивита отчёт -- к заключению о смерти, в голове Плиры зрело важное решение. И когда Авиро с чувством выполненного долга и облегчением задвинула труп при помощи второго машината (проверять на прочность Миришира так она посчитала слишком жестоким) в отдельную камеру холодильника, старик невозмутимо предложил продолжить разговор в более располагающей обстановке, за чаем в комнате отдыха.
Каким-то образом пронюхавшая, что всё позади, молодёжь уже обнаружилась там и даже убедительно сделала вид, что слыхом не слыхивала ни о каком вскрытии в недавнем прошлом. Особенно -- о таком увлекательном, как гнилой бродяга! И какая жалость, что старшие коллеги никого не позвали, а то они бы с радостью помогли и поучились, а то тему гнилостных изменений они проходили буквально недавно и помнят просто отлично, ах, какая бы чудесная получилась практика!
Присутствие посторонних не позволило Мириширу присоединиться к уютной компании, его пришлось оставить в прозекторской. Того это, впрочем, ничуть не разочаровало: он был совсем не против спокойно поспать в тихом прохладном месте.
А после чая незаметно для себя уснули и остальные участники чаепития, кроме старика. Только Авиро успела заподозрить неладное, но предпринять что-то не успела и прикорнула на костлявом плече молодого сотрудника -- того самого помощника прозектора, которого поставили старшим над студентами ввиду близости возраста и общности мировоззрения.
Копаться в чужих вещах, конечно, нехорошо, но Плира посчитал нынешний повод достойным, и не без труда отыскал в объёмистой сумке ученицы небольшой неподписанный флакон. На всякий случай старик осмотрел и другие вещи женщины, но ничего подходящего больше не нашёл. Откупорил пробку; пахло резко и горько, патологоанатом узнал пару трав, названных Авиро, окончательно успокоился и двинулся к выходу из морга. Не спеша. А куда ему спешить, если коллеги проспят до рассвета, и до рассвета того часа три?