Теория притягательности
Шрифт:
В некоторых религиях бог не уподобляется человеку, а изображается как некая бесформенная сила. Такая концепция встречается сравнительно редко и, по-видимому, является результатом интеллектуального творчества религиозных авторитетов. Вера в такого бога, ничем не напоминающего человека, может быть «теологически правильной» в смысле соответствия учениям религиозных лидеров, но она идет вразрез с религиозными представлениями простых людей. Оказывается, простые люди умеют говорить теологически правильные слова, когда отвечают на вопросы об их религии в абстрактно-теоретическом аспекте, но стоит попросить их интерпретировать какие-то конкретные ситуации, как теологическая правильность тут же куда-то испаряется. Стоит им расслабиться, как антропоморфный бог тут же лезет изо всех щелей. Психолог Джастин Барретт пишет в своем обзоре когнитивных исследований
У детей умение видеть внутреннюю движущую силу в неодушевленных предметах развито особенно хорошо. Такие элементарные концепции, как движущая сила, усваиваются ими в числе первых, но затем слишком обобщаются и переносятся на неодушевленные объекты. К четырем годам дети, по-видимому, верят, что всякое движение является преднамеренным. Многие взрослые склонны приписывать подобное качество ветру и астрономическим объектам, таким как звезды, планеты, Солнце и Луна, которые движутся без всякого, казалось бы, внешнего воздействия. И такие вот убеждения превращаются в религиозную веру.
Я предсказываю, что люди, которые в большей мере предрасположены к социальному мышлению, также более склонны видеть одушевленность там, где ее нет. Если мы рассмотрим крайности социального мышления, то увидим свидетельства в поддержку такой точки зрения. Одной из крайностей на шкале социального мышления является аутизм, который, как мы уже отмечали выше, характеризуется снижением способности к социальному мышлению. И я не думаю, что простым совпадением можно объяснить то обстоятельство, что, как утверждает Кэтрин Колдуэлл-Харрис, аутисты, как правило, очень холодно относятся к религии. Нарушением способности аутистов использовать моделирование чужого сознания для понимания психологического состояния других людей можно также объяснить, почему они не склонны верить в существование богов. Некоторые утверждают, что психоз и аутизм находятся на противоположных концах спектра психических состояний (хотя этот взгляд не разделяется большинством ведущих психиатров). Люди, страдающие психозом, характеризуются, среди прочего, тем, что принимают на свой счет различные случайные события.
Социолог Фред Превик показал, что если рассматривать весь мир в целом, то женщины религиознее мужчин (есть исключения, относящиеся к определенным регионам и религиям) и с большим доверием относятся ко всяким паранормальным явлениям. Возможно, это побочный эффект их более развитой способности рассуждать социально. Чтобы это проверить, следовало бы попытаться найти корреляцию между тенденцией человека мыслить социально и его религиозностью. Есть предварительные данные, подтверждающие данную гипотезу. Они были получены в ходе исследования, обнаружившего значительную корреляцию между самопровозглашаемой религиозностью и силой эмоционального интеллекта у христиан, а также корреляцию повышенного коэффициента аутизма с ослаблением веры в бога. Разумеется, тот факт, что религия имеет глобальный характер и прочно держится даже в тех регионах, где безоговорочно господствуют мужчины, указывает, что религиозность ни в коем случае нельзя считать сугубо женским феноменом.
В данной главе я рассмотрел некоторые когнитивные процессы, так или иначе связанные с верой в существование сверхъестественных разумных сил. Я объединил эти процессы под эгидой социальной теории притягательности, но функции у каждой из них разные. Например, в мозге есть участок, отвечающий за узнавание человеческих лиц. Этот процесс обнаружения лиц объясняет, как мы узнаем человеческие лица в облаках или на жареном тосте. Но есть совершенно другой процесс, применяемый тогда, когда гром приписывается действию божественных сил, потому что лицо там увидеть негде. Под термином «обнаружение одушевленности» в научной литературе понимается восприятие вещей, которые двигаются сами по себе, в отличие, скажем, от листьев, которые сами по себе не шумят. Эта психическая функция развивалась у нас в процессе эволюции как средство обнаружения хищников и потенциальной добычи. Если мы слышим шорох в кустах, нам необходимо разобраться, не таится ли там какая-то опасность. Стивен Митен и Уолтер Беркетт считают, что эти интуитивные процессы постепенно формируют в нас веру в сверхъестественные разумные силы. Хотя данная теория является чисто умозрительной, есть
Обнаружение разумной силы – это восприятие сил, обладающих волей и способных к действию, иначе говоря, наделенных разумом. Понятия «одушевленность» и «разумность» зачастую подразумевают одно и то же, хотя венерину мухоловку можно назвать одушевленной, но вряд ли разумной. Моделирование чужого сознания – это наша способность рассуждать о чужих мыслях. Можно сказать, что моделирование чужого сознания пользуется народной психологией (или психологией здравого смысла), хотя под этим термином иногда понимаются идеи об устройстве разума, а не наши интуитивные представления. Обнаружение разумной силы – составляющая моделирования чужого сознания.
Но имейте в виду: только из того, что разные ученые пользуются разной терминологией, еще не следует, что разными терминами обозначаются разные функции. Под разными терминами вполне могут скрываться разные сферы и способы применения одного и того же ментального механизма. Психолог Адам Уэйц обнаружил, что антропоморфизм активизирует ту же зону мозга, которая отвечает за социальное познание в целом, а психологи Ласана Харрис и Сюзан Фиске выяснили, что, когда мы думаем о какой-то группе людей как о «недочеловеках», эта зона активизируется в наименьшей степени.
В разделе, посвященном сплетням, я представил вашему вниманию гипотезу об относительном социальном статусе и отметил, что нам больше всего интересны сплетни о людях, которые схожи с нами с точки зрения пола, возраста и социального положения. Оказывается, что эта гипотеза имеет также и религиозные последствия. У некоторых народов есть вера в сглаз – проклятие, порождаемое завистью или ревностью. Однако редко случается так, чтобы бедного человека заподозрили в том, что он сглазил богача. Сглаз обычно применяется в отношениях между примерно равными по социальному и имущественному положению людьми, когда один из них в чем-то опередил другого (например, у него родился красивый ребенок или он раздобыл кучу денег). Паскаль Буайе выдвигает гипотезу, что эта система убеждений пародирует нашу систему «обнаружения жульничества». Если какой-то человек вырывается вперед, возможно, он магическим образом что-то у кого-то украл.
Когда религия одного народа становится особенно популярной и начинает распространяться на население других стран, каким-то образом приходится решать вопрос с верой новообращенных в местных богов и духов. Зачастую новая религия умаляет значимость старых богов, переводя их в подчиненное положение по отношению к новым, более универсальным и могущественным. Особенно эффективен в этом смысле индуизм, который безболезненно инкорпорирует местных богов в свою фундаментальную доктрину. Многие герои и даже боги Древней Греции превратились в христианских святых. Если распространяющаяся религия не может вобрать в себя сверхъестественные силы местного масштаба, многие люди, обращаясь в новую религию, все равно продолжают верить в своих местных богов. Несмотря на все усилия религиозных авторитетов, которые предпочли бы видеть свою паству более «правильной» в теологическом смысле, сила моделирования чужого сознания, а также самой человеческой природы такова, что эти рудиментарные верования продолжают проявляться снова и снова. Люди будут продолжать верить в местных богов и духов и даже в то, что умершие взаимодействуют с живыми.
Инстинкты побуждают нас обращать внимание на людей и взаимоотношения между ними. Как показано в этой главе, отсюда следует, что, во-первых, мы переносим свое социальное мышление туда, где ему нет места, уподобляя человеку неодушевленные объекты, и, во-вторых, испытываем живой интерес к людям и предпочитаем видеть их в произведениях искусства и в объяснениях различных явлений. Внеземной антрополог, изучая наше искусство и религию, без труда понял бы человеческую сущность, потому что ею насквозь пропитаны искусство и религия.