Теперь мы квиты
Шрифт:
Взяв со стола ноутбук, подходит ко мне и ставит его напротив. На экране запись на «паузе». Он включает воспроизведение.
Черно белое изображение. Немного размыто, не видно лиц. Запись с видеонаблюдения. Но, по одежде, фигуре и прическе можно понять, кто именно на ней. Я отчетливо вижу, как мы с Демидом заходим в дом Давида. И в моих руках ствол.
– Нет-нет, вы не отворачиваетесь. Тут продолжение.
Он включает запись снова и теперь, спустя время, мы покидаем двор Архарова, озираясь по сторонам.
Я замираю. Мышцы дубеют, мысли вялые, ленивые. И в то время, когда нужно собраться, я полностью разбит. Будто только сейчас понимаю, что все по серьезке. Вот он я – вчера на ринге дрался с лучшим другом, меня предала любимая, а сегодня я зек за решеткой. И казалось ведь, что хуже некуда.
– Откуда у вас это? – поднял усталый взгляд на Казанова.
Он внимательно следил за моей реакцией.
– Анонимный доброжелатель прислал мне на почту сегодня ночью…
Я засмеялся. Прикрыл глаза, выдыхая. Ну, бл*ть, Вершинин, ты тот еще лось. Обставил меня в очередной раз. Поставил раком и отымел по-полной.
***
Здесь стоял ужасный запах. Будто кто-то сдох и неспешно разлагался, отравляя наше пребывание в этой конуре. Меня постоянно мутило, но такое состояние могло быть просто отходняком после попойки.
Темное подвальное помещение с обшарпанными стенами, восемь шконок – одна на другой. Грязный нужник в углу комнаты и железная дверь. Воздух здесь совсем не циркулирует, от этого создается ощущение удушения. В голове не хватает кислорода, отчего мысли становятся вялыми, путаются.
Дема сидел справа от меня. С виду абсолютно спокоен, словно уже не раз бывал в местах не столь отдаленных. На его скуле красовалась свежая ссадина и синяк – спецназовцы отработали свой хлеб на пятерочку. Усмехнулся. Хорошо, что лиц не видно, Дема был бы не прочь выйти потом с каждым «раз на раз».
– Как думаешь, надолго мы тут? – раздался его тихий голос. Я видел, как в нашу сторону недовольно покосился зэк с противоположной койки. Помимо нас, здесь было трое. Не уверен, что хочу с ними общаться или заводить знакомства. Но и о правилах жизни в подобных местах наслышан. Сюда со своим уставом лучше не соваться, поэтому я подошел к Деме и сел рядом.
– Уже темно. На ночь точно здесь останемся, – произнес тихо, хотя понимал, как это бредово звучит. Боюсь, как бы на десятку не заехали в эти места.
Дема поднял голову, посмотрел на узкое окно вверху стены. Длиной оно было не больше вытянутой ладони.
– Это Вершинин подсуетился, ты ведь понимаешь? Записей не было, Лука. Я проверял лично.
Что-то не сходилось. Я все крутил ситуацию в голове и не мог понять, как это можно было провернуть. Записей не было, да и камеры находились в нерабочем состоянии, когда Дема осматривал их в операторской.
– Полтергейст сраный, бл*ть, – засмеялся, устало растирая ладонями лицо.
Дема продолжал напряженно пялиться в стену.
– Или тот, кто это сделал, находился в доме…
Я замер, удивленно подсмотрел на него. Но он ни хера не шутил.
– И как только мы ушли, он снова врубил камеры, – проговорил Огинский, уже глядя мне в глаза.
Это звучало полным бредом, но в любом случае, тот, кто подставил нас, продумал все до мелочей.
От этих мыслей не по себе стало, снова злость по венам растеклась. Поднялся со шконки, уперся лбом в стену. И если это часть какого-то плана, тогда все еще более грязно.
И самое смешное, что сейчас меня волновал не грозящий нам срок. Нет. Единственное, что не давало покоя – это она. Какую роль играла Ия в этом схеме? Пешкой, которую Вершинин умело разыграл в своей партии? Или Ослик не знала о планах Ромы, когда просила меня пойти и отыскать ствол? Ведь одно дело, скрывать от меня правду об убийстве Потапа, и совсем другое – знать, что толкает меня на приличный срок.
Зарычал глухо, зажмурился. От этих мыслей хотелось лезть на стену. От беспомощности своей, от понимания того, что оказался круглым идиотом. Твою мать!
За спиной раздался лязг металлического засова. Маленькое окошко открылось, и в нем появилось злое лицо конвоира.
– Варламов! К стене, мордой в пол.
Почувствовал, как ледяной металл стальными оковами обхватил запястья. Мент толкнул меня в спину, заставляя идти вперед.
Мы прошли несколько секций и поднялись по лестнице. Возле одной из металлических дверей, он остановился.
– К тебе посетитель. У вас пятнадцать минут.
Сняв с меня наручники, буквально впихнул в комнату. Она была небольшой по размерам. Из мебели только было стол и два стула, привинченных к полу.
И когда я увидел того, кто пришел на разговор – внутри все льдом сковало. Ну уж нет! Только, бл*ть, не ты. И точно не сейчас.
***
Он сидел за столом. Руки сцеплены перед собой, взглядом в пол уперся. Спина сгорбленная, изрезанная хребтами мышц. На виске пульсирует жилка, а лоб весь в морщинках.
Он был напряжен, словно камень. Подобное его состояние мне знакомо. И оно не сулит ничего хорошего.
Подошел к столу и прикрыл глаза, понимая, что неприятного разговора не избежать. Не хотел я, чтобы он вот так все узнал.
– Как давно ты в курсе? – раздался его тихий, вибрирующий от напряжения голос. Видел, как Нейман сжал кулак.
Грудь обручем стянуло от понимания того, на что он пошел ради меня. Илаю невероятно сложно сидеть в этих стенах. Даже так, в роли посетителя это дается ему с титаническим трудом. Он несколько лет провел за решеткой, и сейчас, бьюсь об заклад, брат ловил не самые приятные «камбэки».
– Узнал после боя, когда Казан вызвал меня и сообщил о твоем отце. Прости, я не хотел портить тебе такой день.