Теперь с тобою вместе я(с)...
Шрифт:
Вера тоже присела, подняла валяющуюся на песке мятую майку и прижала её к своей груди.
Их обнажённые по пояс тела бледными тенями мерцали в свете звёзд.
Наступила неловкая тишина, нарушаемая плеском волн и их тяжёлым дыханием.
Галь вдруг пружинисто поднялся на ноги, небрежно одним движением надел мятую тенниску и сев на лодку, закурил, глядя в сторону моря.
Вера, сидя на песке, не поднимая глаз на парня, одела вновь бюстгальтер и маечку, застегнула джинсы и, взяв в руки кроссовки, пошла к берегу, чтобы
Она ополоснула одну ногу и стала балансировать на другой, стараясь надеть кроссовок и почувствовала, как рука Галя обвила её за талию, не давая потерять равновесие и упасть:
– Я думала, что ты на меня смертельно обиделся?
– Глупости, ты же меня просила помочь тебе обуться, вот я и помогаю.
Они возвращались к машине, по дороге стряхивая с себя налипший песок.
Вера усердно руками перебирала свои локоны, стараясь хоть немного вытрясти из волос, набившиеся туда мелкие песчинки.
– Напрасно, возвратишься домой и примешь душ, через пару минут сядешь в машину и тебя никто не увидит.
Вера согласно кивнула.
Она чувствовала себя виноватой, понимала, что не оправдала надежд парня и возможно смертельно его обидела, но нисколько не жалела, что до последней черты они всё же не дошли, если лишаться девственности, то не в таких же условиях.
Галь будто подслушал её мысли.
– Прости меня моя красавица, за то, что я сошёл с ума.
Обещаю, что в следующий раз я посмею овладеть тобой только по твоему согласию и, конечно, совсем в других условиях.
Вера вздохнула.
– Галь, ты хороший, я тебя очень люблю, и я тебе полностью доверяю, но мы сейчас могли совершить такие глупости, после которых неизвестно какими были бы последствия.
Парень усмехнулся.
– Ты, только что, призналась, что у тебя этого никогда не было и вдруг проявляешь такую осведомлённость?
– Ты, смешной, я ведь не в диком лесу живу, девчонки просвещают, а сестра стращает.
Они сели в машину, пристегнулись и тронулись в сторону Ашдода.
– Веруш, завтра меня отправляют на север и неизвестно на какой срок, но я постараюсь к тридцатому мая вернуться и отвезти тебя в Беер-Шеву.
После этих слов Вера поняла, её не бросают, а просто на время они расстаются и может быть это и к лучшему, потому что в следующий раз она не уверена, что сможет противостоять натиску любимого парня, тем более, сама она этого очень и очень желает, но вначале надо съехать от сестры.
Прощаясь возле подъезда, они вновь сладко целовались и прежде, чем убежать, Вера шепнула парню:
– Ты и только ты будешь моим первым, но, пожалуйста, не торопи меня, я тебя очень люблю.
Открывая дверь квартиры, девушка всем своим существом желала, чтобы её сестра уже спала, и бог услышал молитву.
После душа, она лежала на простыни, откинув одеяло, тело буквально горело от сладких воспоминаний, у
Нет, надо успокоиться, так можно довести себя до сумасшествия.
Вспомнила про кассету Олега, ведь она прослушала на второй стороне только одну песню, которую проиграла несколько раз, а, что дальше.
Вера нажала кнопку проигрывать и услышала:
Друзей не выбирают, не находят,
И с улицы не кличут на порог.
Судьба определяет, случай сводит,
А этот случай, посылает Бог.
Друг не второе Я, не отраженье,
И против шерсти гладит иногда.
Но в трудный час свершений и лишений,
Не надо звать, он сам придёт всегда.
Горячий спор не повод для обиды,
Корысть и зависть не найдут приют.
Из добрых дел не строят пирамиды -
С друзьями делятся, не подают.
Слезинки закипели в уголках глаз и медленно оторвавшись от ресничек, покатились по разгорячённым щекам - кем для неё стал Галь другом или полюбившимся парнем, который хочет снять сладострастные побеги с созревшего урожая её пылкой юности?
Вера прислушалась к себе и вздохнула - а кто она ему стала другом или потерявшей от любви голову девушкой, желающей впервые в жизни, купаться в благодатной неге, наслаждаясь вниманием блестящего парня, утопая в его ласках и нежности?
Трудно было ей однозначно сейчас ответить на эти вопросы, заданные самой себе, ведь только два дня прошло, как они познакомились.
Всего два дня!
Боже мой, а, кажется, что они уже знакомы целую вечность, она уже ни с кем не спутает его голос, смех, жесты, лицо, глаза... ах, эти губы и руки...
Вера почувствовала, как жар новой мощной волной, закипая внизу живота, обрушился на её истекающее соками лоно.
Кусая от бессилия наволочку подушки, девушка невольно даже всхлипнула - боже мой, какое безумие, ведь жила почти до девятнадцати лет и ничего подобного даже близко не ощущала.
Галь, миленький любимый мой Галь, что ты со мной наделал... тихонько плача и вздыхая, незаметно погрузилась в глубокий сон.
Дни до отъезда в Беер-Шеву сбежали словно песчинки сквозь пальцы - Вера старалась работать по две смены в день, не просила у Зураба выходных, она хотела на последок, как можно больше заработать, ведь ей предстояла самостоятельная жизнь в чужом городе без всякой поддержки со стороны.
Как-то ей позвонила доброжелательная подруга по ульпану Галя, чтобы узнать, чем завершилось Верино посещение университета и, узнав о результате, от души порадовалась за девушку и вновь дала хороший совет.