Тепло любимых рук
Шрифт:
Его гнали, преследовали, убивали. Однажды, когда он уже служил в Калужской епархии, грабители забрались в храм и разбили ему голову монтировкой. Это были грабители храмов, они не хотели оставлять в живых свидетеля и били наверняка. Но скуфейка на его голове смягчила удар, и монтировка остановилась в миллиметре от мозга. Ему сделали сложную операцию, вшили в голову пластину, он долго лежал в больнице и выжил. А потом у него нашли рак. Провели шесть сложных операций. По прогнозам врачей, он должен был умереть. А он уехал на Афон и шесть лет молился в затворе в Ватопедском монастыре, где есть чудотворная икона Пресвятой Богородицы «Всецарица» (Пантанасса), которой молятся при онкологии.
Есть история о том, что, когда Афанасий Великий хотел уходить с Афона, Матерь Божия явила чудо – ударила по скале, и из этого места забил святой источник. Он есть там и сейчас. В этой воде отец Власий купался и пил ее. Спустя шесть лет во время службы в храме он вдруг почувствовал, что все вокруг словно засверкало. Потом врачи сказали, что метастазы прекратили распространяться. После этого он вернулся в Россию, в свой родной Пафнутьев Боровский монастырь, где снова стал принимать людей.
В свои восемьдесят два года отец Власий просто светится от счастья и очень похож на солнце, потому что рядом с ним тепло, светло и радостно на душе. Радость сопровождает его повсюду, как теплое одеяло. Как-то раз захожу в алтарь, а там один батюшка-игумен стоит грустный, голову повесил. Заходит отец Власий. Он как печального батюшку увидел, подошел к нему, схватил в охапку, поднял, хорошенько потряс и как рявкнет: «Ну-ка, не сметь мне унывать! Ну-ка, быстренько прекращай! Мы же сейчас Богу служить будем – а ты грустный!» Поцеловал троекратно и к сердцу прижал крепко-крепко. Надо было видеть радостные глаза этого игумена, который потом служил как в последний раз!
Рядом с батюшкой люди преображаются. Ты просто смотришь на него – и уже хорошо. Слышишь его молитву – и понимаешь, что жив Господь и ничего не пропало.
Он любит монастырь трогательно и самозабвенно. Надо видеть, с какой радостью и благоговением он прикладывается к монастырским святыням! Преподобный отче Пафнутие, моли Бога о нас! Разве может он тихо и теплохладно служить Богу, Который есть Любовь, Свет и Радость? Этот старый монах с большими добрыми глазами знает, как любит нас Господь. И все вокруг это чувствуют.
Отец Власий с прихожанами
На людей он смотрит как на Адама и Еву в раю. Сквозь грязь, копоть, проказу грехов он видит неповторимый образ Божий и радостно, уверенно начинает его расчищать. Иногда это совершается в одно мгновение. Вот он только начал говорить с совершенно незнакомым человеком, и вдруг с тем что-то происходит – человек меняется прямо на глазах, расправляет плечи, начинает улыбаться. Еще минуту назад он был потерянным, унылым и одиноким, а сейчас – радостный и счастливый.
К отцу Власию приезжают из Лондона и Тибета, из Малоярославца и с Сахалина. Православные и неправославные. Верующие и неверующие. Простые и не очень. Как-то раз я сопровождал к нему первого помощника председателя ОБСЕ, специально прилетевшего в Москву, чтобы переговорить с русским духовником. И тот его принял как всех, кто приходит к нему. В дни приема келья отца Власия открыта с четырех утра до девяти вечера каждый день. И когда он служит, то принимает людей на исповедь с открытия монастыря в пять утра. Вот уже сорок пять лет подряд.
О блаженной матушке Матроне я впервые узнал тоже от своего духовника. Когда отец Андрей Кураев писал умные красивые статьи, где по пунктам объяснял, почему эту безграмотную, «недуховную», «неправильную» «Матронушку», совершающую «неправильные» чудеса и исцеления, Русская Православная Церковь никогда не причислит к лику святых, батюшка Власий раздавал у себя в келье иконки и книжки с ее жизнеописанием и говорил, что блаженная Матрона – наша великая святая. За свое смирение и веру, говорил нам отец Власий, матушка Матрона получила от Бога великое дерзновение вымаливать у Господа скорую помощь всякому, кто приходит к ней с верой…
Однажды после службы я сопровождал батюшку до кельи. Когда он вышел из алтаря, его, как обычно, окружили люди, стали благословляться, задавать вопросы. И вдруг одна женщина спрашивает: «Батюшка! А можно мне с вами сфотографироваться?» Только я собрался строго на нее посмотреть, как батюшка улыбнулся и неожиданно для нас отвечает: «Можно!» Затем другая, третья. Отец Власий покорно стоял и улыбался, как медведь на ярмарке, а люди подходили и делали с ним селфи. Потом по дороге в келью, встретив мой недоуменный взгляд, батюшка мягко хлопнул меня ладонью по лбу и сказал: «Любить надо людей, Дионисий! Жалеть их! Нам их с тобой Бог послал!»
Конец ознакомительного фрагмента.