Тепло твоих рук
Шрифт:
– Ммм, булочки с корицей? – сказала Джоанна, разглядывая поднос. – Я их обожаю. Так, на чем я остановилась?
Оливия отпила кофе.
– На том, как ты познакомилась с отцом.
– Ах да, – кивнула Джоанна и откусила булочку. – Твой отец продолжал наблюдать за мной, а я видела, как он легко тратит деньги, и не могла поверить, что он больше заинтересован в сорокатрехлетней официантке, чем в двадцатидвухлетней танцовщице, но так все и было. Однажды он подождал, когда я закончу работать, и пригласил меня на свидание.
– Тебя он заинтересовал? – спросила Оливия. – Просто у вас такая разница в возрасте…
– Заинтересовал ли меня красивый пожилой состоятельный мужчина? – переспросила Джоанна. – Разумеется, да. Он пригласил меня на ужин в этот коттедж. Когда я приехала, все уже было готово. Ужин из четырех блюд и официант, который нас обслуживал. Со мной никогда так не обращались.
– Значит, это было настоящее свидание, – заметила Оливия. – Когда же появились деньги?
– Ну, после ужина мы оказались в спальне. Потом он дал мне сто долларов. Он говорил, что оплата сексуальных услуг его возбуждает. Это была такая игра, словно я дорогая девушка по вызову, а он молоденький мальчик. Я думала, что мне следует возвращать ему деньги перед уходом, но он всегда запихивал их мне в сумочку.
Наверное, на лице Оливии опять что-то отразилось, поскольку Джоанна сказала:
– Все было совсем не так. Я не была настоящей проституткой, – объяснила она.
– Сколько длились ваши отношения? – спросила Оливия.
– Несколько месяцев. Но это был не просто секс. Мы много разговаривали. О моих мечтах, о его. Я рассказала, что мечтаю, чтобы у меня был настоящий кашемировый свитер, и на следующий день мне на квартиру доставили целых три свитера. Когда же я рассказала ему, что мечтаю открыть собственный магазин одежды, он предложил организовать магазин кашемировых свитеров и взял на себя все приготовления. И записал все на мое имя.
– Это было очень щедро с его стороны, – сказала Оливия. – А когда он попросил тебя выйти за него замуж?
Щеки Джоанны покрылись румянцем.
– По правде сказать, он не попросил меня об этом. То есть мы обсуждали эту тему, но даже не были толком помолвлены. Он говорил, что мы должны жить в этом доме вместе. А затем он умер. И оставил дом тебе.
– Наверное, он рассказал о наших отношениях. Поэтому вначале ты была настроена так враждебно.
Джоанна кивнула и отпила кофе.
– Он говорил, что ты постоянно шлялась, где попало и переспала с каким-то местным парнем. Он говорил, что ты позор семьи.
– Это объясняет, почему он отстранился от меня, – сказала Оливия. – Но почему ты считала, что именно я представляла для него какую-то опасность?
– Он говорил, что до смерти боится, что однажды ты заявишься и попробуешь забрать все, что тебе должно достаться. Вот и все.
– И ты решила, что он имеет в виду дом?
Она кивнула:
– Дом и Зака. Твой отец умер, и тут появляешься ты. Ты даже вернула себе парня моей двоюродной сестры. Разумеется, она боялась этого еще прежде, чем ты появилась.
Двоюродная сестра! Значит, Марни была двоюродной сестрой Джоанны? Очень интересно.
– Боялась этого еще до того, как я приехала? – спросила Оливия, наклоняясь ближе. Это было очень важно, и ей не хотелось упустить ни слова. Она приняла невозмутимый вид и встала, чтобы полить цветы на окне. Все, что угодно, лишь бы не показать Джоанне, насколько важно то, что она только что сказала.
– Ну, когда здоровье твоего отца стало ухудшаться, у него произошел сердечный приступ, он начал очень много о тебе говорить. Он рассказал мне, что ты родила ребенка от кого-то в городе и передала права на ребенка этому человеку. Я попробовала вычислить, кто бы это мог быть, и Марни, у которой у самой тринадцатилетняя дочь, тотчас же поняла, что это Зак Арчер. В Блубери не так уж много тринадцатилетних девочек, которые растут без матери.
Оливия задумалась над словами Джоанны. Марни знала о ней еще до того, как она появилась в городе. Интересно, Марни начала встречаться с Заком потому, что знала, что Уильям Седжуик умирает и что Кайла скоро может получить наследство? Время совпадает. Они стали встречаться в декабре.
– Джоанна, то, что ты сказала про меня и Зака, совершенно неверно. Когда я приехала в Блубери, я даже не знала, что моя дочь жива.
Увидев замешательство на лице Джоанны, Оливия рассказала ей всю историю.
– Значит, между тобой и Заком было нечто большее, чем незавершенный роман? – спросила Джоанна. – Тогда многое становится ясно.
Оливия глубоко вздохнула, она устала обсуждать поступки отца.
– Надеюсь, мы будем друзьями, Джоанна. Нам приходится встречаться каждый день, мы могли бы стать друзьями, правда?
– Не знаю насчет дружбы, – сказала Джоанна. – Ты же понимаешь, Марни моя двоюродная сестра, а ты скорее враг, чем друг.
– Враг? – повторила Оливия. – Она и вправду настолько меня ненавидит?
– О да, – ответила Джоанна. – Это еще мягко сказано.
– Значит, моя машина, фарфоровые статуэтки, удавка, разрезанные простыни – это все вы?
Джоанна встала и посмотрела на часы:
– Мне пора. Меня уже ждут. – Она заметно нервничала и практически побежала к двери.
– Джоанна, если это были вы, то, может, вы прекратите теперь?
Джоанна посмотрела на Оливию:
– Не понимаю, о чем ты. – Она прикусила губу. – До завтра. Правда, я скорее всего не смогу остаться поболтать, потому что я сейчас начинаю открывать магазин чуть раньше.
Еще раз нервно улыбнувшись напоследок, Джоанна сбежала по ступенькам.
– И все это лишь потому, что твоя подруга купила два свитера? – спросил изумленный Зак, когда Оливия закрыла входную дверь.
– Знаешь, мне кажется, Джоанне просто нужен был предлог, чтобы поговорить. Она так напряжена и так нервничает. У меня ощущение, что у них всем заправляет Марни, а Джоанна до смерти напугана. Еще один свитер, и она бы во всем созналась.
– Но я бы не слишком ей доверял, – заметил Зак. – Трудно сказать, что в ее рассказах правда, а что вымысел.