Теплый снег
Шрифт:
– Нет, - покачал он головой.
– Скорее всего, они ничего не пропустят. В Школьном почти никого не осталось... Извините за беспокойство. До свидания. Передайте привет Иржи.
И тут выдержка покинула Полу.
– Иржи ушёл вчера вечером, - сдавленно всхлипнула она. Добровольцем.
В лице воспитателя что-то дрогнуло.
– Ничего, Пола, - мягко сказал он после некоторого молчания.
– Будем надеяться, что всё пройдёт нормально. А мой привет Иржи всё-таки не забудьте передать.
Пола, боясь снова сорваться, только молча кивнула, и воспитатель отключился. Она бесцельно прошлась по комнате, медленно снимая халат. Напросилась на соболезнование...
– Мама!
– позвала Станка из коридора.
– Мы уже готовы!
Пола провела рукой по лицу. Надо держаться. Надо, надо, надо... Она вздохнула и, так и забыв надеть очки, вышла в коридор.
– Готовы?
– весело переспросила она.
– Тогда вперёд!
Подхватила под мышки Станку, и они вместе с Лариндой выбежали на крыльцо. Здесь Пола нарочито неуклюже столкнулась с Лариндой, и все втроём полетели в сугроб. Поднялся визг, началась кутерьма.
– Ой, мамочка! Ой, мамочка!
– только и взвизгивала от щекотки Станка, пока мать натирала её тёплым снегом. Затем они играли в снежки, и Поле досталось больше всех, потому что приходилось сражаться против двоих. Наконец, заметив, что дети утомились, она, будто в изнеможении, опустилась на колени.
– Сдаюсь, сдаюсь!
– Победа!
– радостно прокричала Ларинда и, пожалев побеждённую, запустила последний снежок в стену дома.
– Ула-а!
– подхватила победный клич Станка и, подпрыгнув, повисла на матери. Они снова упали в сугроб, и тут Пола, словно невзначай, ущипнула её за большой палец правой руки.
– Ой!
– вскрикнула Станка и захныкала.
– Что? Что случилось?
– забеспокоилась мать.
– Пальчику больно, - жалобно протянула Станка, рассматривая свой далеко оттопыренный палец.
– Бедненький пальчик!
– Пола подула на него.
– Ушибся?
– Это ты его удалила!
– безапелляционно заявила Станка.
Ларинда хохотнула, хотела что-то сказать, но Пола заговорщицки подмигнула ей, и она промолчала.
– Ты уж прости свою нерадивую мать, - проговорила Пола.
– А пальчик твой мы сейчас полечим, и он перестанет болеть.
Она взяла Станку на руки и понесла в дом.
– Что ты будешь делать?
– перестав хныкать, настороженно спросила Станка.
– Пальчик твой лечить, - спокойно объяснила мать, занося её в столовую и ставя на ноги.
– А он уже не болит!
– Вот и хорошо, - пряча улыбку, проговорила Пола.
– Но мы его на всякий случай всё-таки полечим.
Станка начала было снова хныкать.
– Что ты, это совсем не больно!
Пола достала из аптечки ампулу с глюкойотом и принялась густо намазывать Станке ушибленный палец. Дочка заворожённо смотрела на "лечение" полными слёз глазами.
– Вот и всё. Не больно было?
Станка замотала головой.
– Прекрасно. А теперь - в душевую!
– приказала Пола и, повернув дочку за плечи, легонько подтолкнула её в коридор.
– Ларинда!
– крикнула она.
– Примите ионный душ, переоденьтесь и идите в столовую завтракать. Да, и помоги Станке одеться!
Пола проследила, пока за дочерьми затянулась перепонка ионного душа, и только тогда позволила себе расслабиться. С умыванием, кажется, покончено. Она провела ладонями по плечам и поморщилась. Неприятное ощущение - словно тело натёрто парафином. Снег-44 при растирании плавился под пальцами и тут же застывал на теле тонкой неприятной коркой. Придётся всё-таки подобное умывание отменить и обтираться мокрым полотенцем, пусть даже в ущерб своей суточной дозе.
Она прошла к себе в комнату, сняла купальник и прямо на голое тело натянула комбинезон из биотратта. Плотная серо-зелёная ткань складками повисла на ней, но постепенно стала сжиматься, облегая тело. Кожу стало легонько покалывать - биотратт приступил к переработке кожных выделений.
"Как жаль, - подумала Пола, - что биотратт не прошёл полной экспериментальной проверки. Если бы детям было разрешено носить комбинезоны из биотратта, то проблема с умыванием отпала бы сама собой".
С трудом вычесав из волос парафиноподобный снег, она заглянула в зеркало и, найдя причёску удовлетворительной, вернулась в столовую, чтобы накрыть на стол.
– Копухи!
– крикнула она в коридор, закончив сервировку.
– Скоро вы там?
– А мы уже здесь!
– закричала Станка, с громким топотом вбегая в столовую.
– Чем ты нас будешь колмить?
– Тем, что на столе, - строго ответила мать, подсаживая её на стул.
Вслед за Станкой в столовую вошла Ларинда, самостоятельно вырастила себе стул и молча села к столу.
– Ой, клубничка!
– радостно залепетала Станка.
Мать шлёпнула её по рукам.
– Вначале мы съедим кашу, а уже потом - клубнику.
Станка было надулась, но тотчас её внимание переключилось на другое. Она привстала со стульчика и пересчитала приборы на столе.
– А папа с нами завтлакать не будет?
– разочарованно протянула она.
У Полы перехватило горло. Она попыталась ответить, лихорадочно придумывая что-то на ходу, но её опередила Ларинда.
– Папа уехал в командировку, - чётко разделяя слова, произнесла она, внимательно смотря на мать.
– Его срочно вызвали ночью.
"Знает.
– Кровь прихлынула к лицу Полы. Она опустила голову, чтобы не встречаться с понимающим, недетским взглядом старшей дочери.
– Знает. Что ж, она уже взрослая..."
– А когда он велнётся?
– Станка!
– повысила голос Пола.
– Ты есть сюда пришла или разговаривать? Ешь. Когда я ем, я глух и нем.
– А если...
– А если ты будешь разговаривать, то не получишь клубники.
Пола мельком глянула на Ларинду. Дочь по-прежнему смотрела на неё внимательным неподвижным взглядом. Мать взяла ложку, повертела её в руках и снова положила на стол.
– Ешь, Ларинда, - тихо сказала она, безучастно наблюдая, как Станка обиженно ковыряет ложкой в тарелке.