Терминатор 2 инфильтратор
Шрифт:
— Нашу гостью зовут Линда,— произнес фон Росбах.
Епифанио подошел к голове лошади без промедления, а это всегда свидетельствовало о том, что животное ему нравится. Он ласково погладил ее по морде и достал из кармана мятную конфетку, которую всегда носил с собой про запас. Кобыла деликатно взяла угощение и принялась нежно тереться головой о его грудь.
— Ты похожа на прекрасную леди, Линда,— ласково произнес Епифанио, почесывая ее за шеей.— Давай, мы поставим тебя в самое лучшее стойло, а? Там много овса, поэтому ты хорошо проведешь эту ночь, ладно? — Конюх повел ее в сторону амбара, осыпая комплиментами
До тех пор, пока Линда не скрылась в сарае, он продолжал молчаливо стоять под тенью крыши, боясь спугнуть отчаянное животное. Несмотря на чувство огромной благодарности за помощь, оказанную лакеем, он все же ощущал досаду. То, что домашние стали свидетелями его позднего возвращения, было совсем некстати. Фон Росбах намеревался просто оставить Линду в загоне и покинуть дом, не говоря никому ни слова. А сейчас ему придется давать пространные объяснения.
— Прекрасный экземпляр,— произнес Епифанио, вернувшись из стойла.— Что же нам теперь с ней делать?— Он посмотрел на своего босса. Оба мужчины понимали, что Линда была слишком мала для своего нового хозяина.
— Она у нас просто в гостях,— произнес Дитер.— Если кто-либо захочет прокатиться на ней, хотя бы ради тренировки, это будет прекрасно. Однако она не предназначена для тяжелой работы — думаю, ты и сам понял это.
— О, — ответил лакей, — можете не сомневаться. Все будет сделано в лучшем виде.— С этими словами Епифанио отправился восвояси.
«Итак,— подумал он,— сеньора Кригер решила уехать— хм, это очень интересно. Что же заставило женщину отправиться в путь так поздно вечером?» Конюх не стал ломать голову над этим вопросом: он точно знал, что рано или поздно тайна окажется явью. Если уж и до Мариетты дошла такая информация, то ему нечего беспокоиться.
Фон Росбах с благодарностью посмотрел вслед уходящему Епифанио. «Как же хорошо,— подумал он,— когда твои служащие не задают лишних вопросов». Быстро отцепив от машины большой прицеп, он сел за руль и выехал за пределы ранчо.
Дитер вернулся в штабной домик со своим собственным походным снаряжением, запасом провизии, рассчитанным на пару дней, свертком карт и множеством личных планов.
Сара вновьпосмотрела на негo с замкнутым выражением лица, и агент начал испытывать первые признаки внутреннего раздражения. Несмотря, на то, что он прекрасно понимал все ее заботы и проблемы, Дитер терпеливо ждал, когда же ему позволят взять бразды правления в свои руки. Однако сейчас он недоумевал, каким же образом можно втолковать женщине такую простую истину.
— Куда же вы собрались отправиться?— спросил он, расстилая спальный мешок.
Несмотря на то, что она позволила Дитеру сопровождать их, присутствие нового человека все же продолжало сильно беспокоить Сару. Во-первых, государственные власти на протяжении всей ее жизни считались врагом номер два, после, конечно, СкайНет, поэтому присутствие в данный момент одного из представителей ненавистной доселе коалиции несведущих людей приводило ее в смятение.
«Черт возьми, я даже не знаю, как он поведет себя в тот момент, когда мы решимся преступить закон».
Во-вторых, агент привык всегда находиться во главе стола, и это совсем не совпадало с ее собственным взглядом на нынешнее положение вещей. «Я не собираюсь вступать в дискуссии по поводу того, кто должен отдавать, а кто — исполнять приказы каждый раз, когда возникнет необходимость принимать решение. Особенно, если решение должно быть принято незамедлительно и если решение окажется связано с возможностью уничтожения солдат, либо полицейских. Конечно, я вовсе не собираюсь расстреливать направо и налево каждого, кто попытается помешать мне в достижении своей цели. Однако в жизни возникают такие моменты,— подумала она угрюмо,— когда каждый человек должен мысленно подготовиться к переходу на следующий уровень». Итак, у Сары оставалось два вопроса: сможет ли фон Росбах добровольно снять с себя обязанности предводителя и можно ли ему доверять в трудную минуту?
— Понимаешь,— начала издалека Сара,— если ты решишься последовать за нами, то вся твоя жизнь очень сильно изменится…
— Сара,— прервал ее Дитер,— после того, что мне удалось увидеть этим вечером, моя жизнь и так перевернулась с ног на голову. СкайНет должна быть остановлена — это, если хотите, наша жизненная миссия. А приоритеты миссии всегда стоят на первом месте.
Сара в течение длительного времени наблюдала за выражением лица Дитера. Затем она надула тубки и вопросительно взглянула на Джона. Сын не выразил никакой поддержки — он продолжал безучастно смотреть но сторонам.
— На самом деле,— произнесла женщина,— у нас имеется две миссии. Одна из них,— Сара многозначительно подняла палец вверх,— не самая важная— заключается в том, чтобы воспрепятствовать развитию СкайНет. К несчастью, судя по последним событиям, мы уже опоздали. Личный опыт старой, повидавшей на своем веку женщины подсказывает, что попытки вычисления вероятности тех или иных будущих событий сродни бесплодным надеждам пробить головой большую каменную стену. Сколько бы мы времени на это не потратили, в конечном итоге все возвращается на круги своя. Вторая задача,— она подняла вверх еще один палец,— заключается в сохранении жизни Джона. Вот она является поистине первостепенной, и нe только потому, что он — мой сын. Понимаешь ли, при неблагоприятном стечении обстоятельств Джон может оказаться единственной надеждой всего человечества на победу в войне против машин.
— Я понимаю,— ответил Дитер.
— А это значит,— продолжила Сара,— что в конце концов только я способна принять окончательное решение по тому или иному вопросу. Ты согласен на подобные условия?
— Полагаю, что если Джои ухитрился подчиниться этим требованиям, то и мне это вполне по силам,— весело ответил он.
Сара нахмурилась, догадавшись о скрытом подтексте слов Дитера. Затем женщина внезапно встала на четвереньки, и словно нес, подползла к самому лицу агента. Очутившись с ним нос к носу, она произнесла:
— Пойми меня правильно, Дитер. Все, что я делала на протяжении последних шестнадцати лет, было направлено только на то, чтобы выработать в Джоне качества большого лидера. Джон— наша единственная надежда, и не только для меня или тебя. Если возникнет такая необходимость, то мы плюнем на все события, царящие в мире, и скроемся от людских глаз до Судного Дня. Однажды я чуть ие потеряла своего сына,— произнесла она.— И этого не должно повториться.
Женщина закрыла глаза и тяжело вздохнула.