Терминатор из глубинки
Шрифт:
– Мадам, – возмущенно и несколько театрально вскричал Андрей. – Я не герой вашего романа. За что же вы меня оскорбили действием? Будь вы мужчиной, я мог бы потребовать сатисфакции, но вы дама и более того – привлекательная, нежная, удивительная, но, увы, не моя! – последние слова Доктора прозвучали на низкой трагической ноте. – Как прелестна эта грудь! Ах, как цветут ланиты! Ее ручка коснулась моих щек! Офелия, мы случайно с вами раньше не встречались? Мне кажется знакомым ласковое прикосновение этих мягких ладошек к моей заскорузлой коже.
Женщина, услышав подобную тираду, на мгновение опешила от неожиданности и отпрянула назад. Ярость в
– Негодяи... – не нашла больше слов дама и, подчиняясь «сухому», бережно подхватившему ее за талию и увлекшему в сторону, отошла к дивану, на котором все еще сидел депутат.
– Зоинька, мы же тебя предупреждали, что могут быть не совсем приятные ощущения, а ты храбрилась, – обратился к женщине Ясенев. – Иди наверх, приведи себя в порядок, успокойся, а мы пока пошепчемся о нашем, мужском, с этими молодыми людьми. И принеси, пожалуйста, мою одежду, а то не совсем удобно в столь скудном облачении разговаривать с такими достойными собеседниками.
– Зоинька-заинька, не забудь, дорогая, галстук, – донельзя ангельским голосом напутствовал женщину Доктор. – При нашей должности без галстука никак нельзя. Кстати, дама, Йосик Заславский из Ростова не ваш ли родственник? Мы с ним в далекие и туманные дни нашей юности так приятно прожигали эту самую юность...
– Павел Иванович, – с металлом в голосе обратился Ясенев к «сухому». – Мне кажется, надо заканчивать фарс.
– Не волнуйтесь, Владимир Михайлович, это у них нервное, – скривил тот в усмешке тонкие губы.
– Точно, – хохотнул Доктор. – Сейчас в обмороки начнем выпадать от переизбытка чувств-с. Нашатыря, ароматических солей приготовьте-с, господа.
Викинг стоял молча и внимательно присматривался к этому человеку, как он его обозвал – «сухому». Высокий, ростом за метр восемьдесят, с короткими с частой проседью волосами, на вид – лет сорока пяти, а может, чуть больше. Скупые, в то же время уверенные и живые движения выдавали неплохую координацию и физическую подготовку. При некоторой натяжке – российский клон Клинта Иствуда в зрелые годы. Их глаза ненадолго встретились, и Вадим буквально кожей ощутил, что острый и проницательный взгляд за секунды считал всю возможную информацию о нем. Похоже, что и сам Павел Иванович понял, что его также изучают и оценивают, и едва заметная тень неудовольствия скользнула по смуглому скуластому лицу «ковбоя Клинта».
Те несколько секунд, что они рассматривали друг друга, дали многое. Вадим уже не сомневался, что встретился с себе подобным волком, да не простым, а опытным – матерым да зубастым. И возможно, их стаи не так уж и давно бегали где-то рядом.
Павел Иванович так же внимательно оглядел Доктора и Самсона и после этого обратился к Ясеневу:
– Владимир Михайлович, нам надо уточнить некоторые детали визита этих молодцов. Давайте побеседуем сначала с данным гражданином, – он кивнул на Вадима, – а потом, если понадобится, пригласим остальных. Вы не против?
– Вам виднее, специалисту – карты в руки, – пожал плечами Ясенев. – И, если можно, проведите, пожалуйста, беседу побыстрее. У меня нет никакого желания окончательно терять воскресный день на разговоры с этими гориллами.
Павел Иванович дал команду, и Доктора с Самсоном под конвоем увели в баню, определив ее под временную тюрьму. Вадим, улучив момент, когда на него никто не смотрел, передал Самсону сигнал: «Действовать
Павел Иванович с задумчивым видом прошелся перед Вадимом и, резко остановившись, поднял на него глаза.
– Представиться вы, конечно, не пожелаете? – насмешливо спросил он.
– Отчего же? – удивился Вадим. – Можете называть меня Василием. Такое замечательное имя носил, к примеру, легендарный комдив Василий Иванович Чапаев, или, опять же, разбойник Васька Буслаев, – вспомнил он разговор с Самсоном. – Котикам любят такие клички присваивать.
– Хорошо. Василий, так Василий, это сейчас не суть важно, – согласился Павел Иванович. – Мне представляться, думаю, не стоит. Вы уже слышали от Владимира Михайловича мое имя и отчество. Я начальник службы безопасности компании «Интеройл». Как вы, Василий, считаете, наша беседа может носить конструктивный характер или не стоит попусту терять время? Может быть, просто вызвать нашу доблестную милицию и сдать вас им вместе с товарищами как обычных налетчиков? И у нас при таком повороте событий лишних хлопот не будет, и местным милиционерам жирная галочка в графу раскрываемости пойдет. Есть, правда, еще один вариант... нейтрализовать незваных гостей домашними методами.
– Лучше домашними, – секунду подумав, искренне посоветовал Вадим. – Проблем меньше будет. А то пойдут протоколы, вызовы в прокуратуру, допросы, очные ставки... Вы прекрасно представляете весь механизм следствия, тянучку и долгострой дела.
– Да уж, представляю, – задумчиво протянул Павел Иванович. – Домашними, говорите? А жаль! Ну что же, как я понял, вы не желаете по-доброму беседовать со мной и уважаемым Владимиром Михайловичем, хотя именно для этого сюда и прибыли?
– Беседовать? Видите ли, данная категория подразумевает вопросы и ответы обеих участвующих сторон, а мне сердце подсказывает, что вы понимаете под этим термином самый банальный допрос. Если именно беседовать, то я, возможно, и соглашусь, а тупо отвечать на ваши, может быть, не менее тупые, простите за резкость, вопросы меня совершенно не прельщает. Слишком уж скучно.
– А это мысль, – наморщил лоб Павел Иванович. – Почему бы нам действительно не найти общий язык в полнокровной беседе? Правда, я сомневаюсь, что смогу в полной мере утолить ваше любопытство.
– Думаю, как и я ваше, – улыбнулся Вадим.
– Так что, договорились?
– Будем считать, что договорились. Две высокие стороны... Нет, прошу прощения, Владимир Михайлович, – Вадим вежливо склонил голову в сторону Ясенева, – три высокие стороны готовы к диалогу. Может, в связи с таким торжественным моментом и наручники с меня снимете?
– С наручниками пока погодим, – холодно произнес Павел Иванович и молчал, собираясь с мыслями.
Вадим метнул быстрый взгляд в сторону Ясенева и заметил, что тот внимательно прислушивается к их разговору. А еще он краем глаза успел ухватить расположение людей Павла Ивановича. Собственно, он не переставал подспудно наблюдать за их умелыми перемещениями с самого начала акции, но теперь, когда, можно сказать, все успокоилось, их диспозиция окончательно определилась.
В холле оставались трое – по одному у каждой двери и, соответственно, на охране его собственной персоны еще один. Вадиму неплохо было видно со своего места, как двое парней удалились в гараж, один поднялся на второй этаж, а все остальные, чтобы не маячить на виду, переместились в сад. И еще Вадим отметил, что все работали молча и уверенно, чувствовалось, что они хорошо обучены.