Терминаторы
Шрифт:
Рация стала подавать признаки жизни, в наушниках послышался треск. Я поднес их к уху.
– Вызываю Ангела один. Как слышите? Прием. Повторяю, Ангел один. Как слышите? Прием.
Я выключил рацию и оттащил Уэйнрайта в сторону.
– Сколько отсюда по твоим расчетам до сигнальных огней?
– Пятнадцать минут полета, - отозвался он.
– Выбросить пять на поворот, ну что-то между десятью и пятнадцатью милями к северо-западу от них.
– Они могли видеть нашу посадку?
– Ни в коем случае. Осторожно!
– он нырнул мне за спину и бросился на Гранта,
– Не осложняй себе жизнь, Грант, - предупредил я.
– Я только поднял это барахло, чтобы не наступили, - фыркнул он.
По моему указанию Сафараз его обыскал и стал следить за каждым его движением, а я попытался открыть дверь кабины, но скоро понял, что она снаружи завалена снегом. Уэйнрайт отыскал лопату и топор, отжал на несколько дюймов дверь и постепенно нам удалось сделать подкоп, открыть её и прорыть лаз наружу.
Представьте себе накрытый белой скатертью большой обеденный стол, стоящий под углом сорок пять градусов, и поставьте в самом центре точку. Этой точкой был наш вертолет, который по самый винт ушел под снег. Теперь над ним возвышалась только верхушка редуктора и маленький сегмент хвостового винта. Пушистый снег продолжал валить, так что вопрос о их полном исчезновении был делом времени.
Такой идеальной маскировки мне ещё видеть не приходилось.
– Что дальше?
– спросил Уэйнрайт.
– Будем ждать рассвета. Нечего терять время, вернемся в кабину и зададим нашему приятелю пару вопросов. Случилось так, что именно он вывозил из госпиталя наших знакомых.
– Тогда какого черта он работает на Йева?
– удивился Уэйнрайт.
– Понятия не имею, но собираюсь выяснить, даже если придется действовать жестко.
– Надеюсь до этого дело не дойдет, - отозвался Уэйнрайт, который терпеть не мог допросов с пристрастием.
– Вряд ли он сможет упорствовать долго, - заметил я.
– Ему не слишком-то хотелось верить в твой блеф насчет управления вертолетом. Прими мои поздравления. Ты напугал меня до смерти. Пошли, - я нырнул обратно в нашу нору.
Грант сидел на полу, прислонившись спиной к накренившейся перегородке, и нервно следил за Сафаразом, который забавлялся своим кайбером.
Одновременно с выключением мотора перестали работать обогреватели, освещение перешло на аккумулятор, а мороз крепчал. Я выключил свет, оставив только лампу на шарнире над навигационной картой, и направил её в лицо пилота.
Грант нервно щурился и часто моргал. Ему было где-то под тридцать симпатичный круглолицый парень из рекламного ролика зубной пасты. Такие люди действовали на меня, как ядовитый плющ.
– У меня мало времени, Грант, так что можешь либо честно отвечать на вопросы, либо мой патан вытащит тебя наружу и перережет глотку.
Он поежился и облизнул пересохшие губы.
– В этом нет нужды. Что вас интересует?
– Кому ты хотел нас продать?
– Не знаю.
Я приказал патану устроить ему пешаварскую цирюльню. Он усмехнулся, ухватил Гранта за волосы и запрокинул его голову
Грант завизжал.
– Кто эти люди?
– Я уже говорил, что не знаю... не знаю... в самом деле... Один человек в клубе предложил мне работу...
– с трудом выдавил он.
– Продолжай.
– Отпустите меня... пожалуйста... прикажите ему меня отпустить...
– у него началась истерика.
Я кивнул Сафаразу, и тот отпустил свою жертву.
– Он знал, что я пилот у мистера Шалома, и предложил подработать на стороне. По его словам, нужно было выручить одного бедолагу.
– И великодушный Грант, конечно, согласился. Что это была за работа?
– Нужно было забрать больного из госпиталя в горах...
– И дальше?
– Привезти его туда, где вы должны были высадиться. Он заверил, что на земле все будет подготовлено, но особой радости мне это не доставило. Похоже, вы не понимаете, насколько опасны полеты в горах, особенно ночью...
– Но все же ты это сделал. В ночь на семнадцатое. Хватит болтать, Грант, говори по-существу.
– Я доставил его сюда. Он был на носилках, а с ним ещё врач...
– Немец по фамилии Рейтлинген, нам и это известно. Не стоит вилять, а то этот нож может не только щекотать. Кому ты их передал?
– Каким-то оборванцам, которыми командовал белый, но он со мной не разговаривал, а когда я стал расспрашивать про обратную дорогу, принялся мне угрожать.
– Каким образом?
– Сказал, чтобы я поживее убирался, а если вздумаю болтать, меня прикончат.
– Ладно, а тот тип в Лахоре, который тебя нанял, что за птица?
– Его зовут Робсон, он хозяин небольшой фирмы по импорту и экспорту товаров, контора возле отеля "Нида".
– В чем же был его интерес?
– Робсон знал девушку, которая руководит тем госпиталем. Она хотела помочь этим людям, а он - ей.
– Ясно. Сплошная благотворительность, - я сильно пнул его в голень. Он вскрикнул, в больших красивых глазах проступили слезы.
– Бескорыстие сердца плюс что-то еще?
– Пятьсот фунтов, - прохныкал он.
– Ладно, теперь перейдем к текущему моменту. Кто тебя нанял?
– Мистер Шалом и его сын Соломон; я был уверен, что все вполне законно. Мне сказали про двоих индусов, которые собрались в горы для покупки овец. Когда я узнал про место назначения, то страшно расстроился. Посадка вслепую в этих местах - вещь ужасная. Мне пришло в голову позвонить Робсону и предложить обозначить место посадки - за плату, конечно.
– И он согласился?
– Сначала расспросил о цели полета и обещал связаться позже, а мне приказал помалкивать. Час спустя он зашел ко мне в отель, посоветовал взяться за эту работу, обещал, что световые сигналы будут те же, и дал частоту для связи в двадцатимильной зоне от цели. Я никому не хотел зла. Просто услуга за услугу - хотелось обезопасить посадку.
– А тебе не пришло в голову сказать об этом мистеру Шалому?
– Как я мог? Тогда пришлось бы рассказать про предыдущий полет, на который у меня не было разрешения.