Терминаторы
Шрифт:
– Отличная мысль, - одобрил Гаффер.
– Она действительно хороша, как вам угодно было заметить, мистер Гаффер. Раньше я об этом как-то не задумывался, но скорее всего это вопрос ближайшего будущего. Форвардные контракты - дело стоящее, - улыбнулся Йев.
– Ладно, - буркнул я. Третье условие - чем меньше он будет на нас глазеть, тем лучше. Я полагаю, мы отправимся уже после наступления темноты?
– Да, с моего собственного аэродрома по ту сторону Рави. Ведь это ночной полет для проверки приборов, такое уже случалось.
–
– Только английский.
– Лучше не бывает. Я как насчет инструктажа?
– я повернулся к Гафферу.
– Ты мог бы этим заняться?
– С ума сошел?
– возмутился он.
– Я не могу.
– Ты тоже не прошел курс в своей школе, я правильно понял?
– невинно заметил я и поставил точку на карте в десяти милях восточнее взлетной полосы.
– Тебе просто нужно сказать ему, как найти...
– Ну, ты даешь, - фыркнул он.
– Прекрасно знаешь, что я имел в виду. Не буду я этого делать.
– Я сделаю, - отозвался Йев.
– Дай мне только координаты, Идвал.
При помощи угломера мне удалось определить координаты места высадки, плюс вычислить методом интерполяции значений ближайших горизонталей его высоту. Теоретически пилот вполне мог осилить маршрут по элементарным расчетам: две сотни миль по компасу с корректировкой по огням Ситло, правда при условии, что это действительно огни Ситло, а на компас можно положиться. Останется только учесть снос из-за ветра и молить Бога, чтобы возможные погрешности не были вызваны запутанной комбинацией всех этих факторов.
– Главные проблемы начнутся тогда, когда он отправится нас забирать, пояснил я Йеву.
– В первый раз небольшие отклонения решающего значения не имеют, но во второй ему придется точно попасть на то же место. Конечно, мы постараемся помочь. Если позволит обстановка, разведем четыре костра по углам квадрата со стороной ярдов в сто. И мне хотелось бы иметь пару мощных электрических фонарей, чтобы просигналить серией вспышек, когда услышим рев моторов над головой.
Йев все записал и кивнул в знак согласия.
– Он - хороший парень. Замечательный специалист, его честность у меня сомнений не вызывает, но все же я должен тебя предупредить, Идвал Риз.
– Я знаю и буду отстаивать твое мнение, как свое собственное. Спасибо, Йев.
– Благодарить будешь, когда вернешься, - отмахнулся Шалом.
– А теперь позволь разыскать Соломона, чтобы он смог собрать тебя в дорогу. Благополучного возвращения, Идвал Риз.
– Еще одна пташка, которую мне так хотелось бы заполучить в штатные сотрудники, - облизнулся Гаффер.
– Может, попробуешь его уговорить, Риз? Получишь приличное вознаграждение.
– Я скорее продам в бордель свою бабушку, - огрызнулся я, - а теперь отваливай. Нам с Уэйнрайтом надо ещё поработать.
Его
Как только стемнело, Соломон отвез нас на небольшой аэродром. Под альпинистским снаряжением мы потели, как невесты в июньскую жару, но я знал, что в горах об этом жалеть не придется. К тому же он снабдил нас таким снаряжением, которое могло удовлетворить любые наши мыслимые потребности. Все было уложено в три вполне компактных тюка, а в четвертом спрятан передатчик.
– Мы с отцом проинструктировали пилота, - сообщил Соломон.
– Похоже, он смотрит на вещи довольно старомодно, но сделает все как надо, если это вообще возможно. Хороший парень, зовут его Грант. Раньше служил в морской авиации, потом подписал контракт с компанией.
– Он сможет держать рот на замке?
– А почему бы и нет? У нас ему слишком хорошо живется, чтобы позволять себе какие-то выкрутасы. Да и о чем ему рассказывать? Высадил где-то в горах трех типов? Так это бизнес моего отца. Ребят в клубе это не заинтригует.
Большой вертолет лениво примостился перед ангаром на площадке, залитой светом, словно танцевальный зал, так что мы предпочитали держаться в тени, пока грузили нашу поклажу и машину выкатывали на середину поля. Затем мы, согнувшись, добежали до двери и в полной темноте вскарабкались на борт. Соломон поднял вверх большой палец и буркнул:
– Ладно, Идвал, с завтрашнего дня мы каждый вечер будем ждать твоих сообщений. Удачи тебе!
Дверь захлопнулась, взревел мотор, и мы с неуклюжей грацией верблюда, свойственной всем вертолетам, поднялись в небо.
Лахор под нами предстал громадным островом света посреди бескрайнего моря тьмы. Облака висели низко, в них отражались проблески сигнальных огней, но вскоре они погасли, и кромешную тьму разрывали только притемненные огни в кабине пилота. Мы скорчились на полу грузового отсека. Сафараза, который и в обычном-то самолете летать терпеть не мог, стало тошнить, но в конце концов он заснул.
Молчание Уэйнрайта действовало на нервы. После возвращения мы едва перекинулись парой слов, но обиды в нем не было - он просто сломался. В безуспешной попытке разговаривать с ним на равных мне удалось настоять на присутствии Уэйнрайта на заключительном инструктаже, но даже там старый черт Гаффер зло набросился на бедолагу и ясно дал понять, что тот участвует в операции только благодаря умению обращаться с передатчиком, чего я, разумеется, не умел. Потом Гаффер замолчал на полуслове и рявкнул: