Тернии и звёзды
Шрифт:
Дело тушения пожара постепенно входило в привычное русло. Да, было очень трудно, да, мешало прибывшее начальство и не хватало техсредств, но это были привычные трудности.
Весть о происшествии у самого Кремля моментально дошла до «верхов». К месту трагедии один за другим подъезжают черные лимузины. На пожар прибыли 1-й секретарь Московского Горкома Гришин, министр обороны Устинов, глава МВД Щелоков, председатель КГБ Андропов, секретарь ЦК Черненко и, даже Предсовмина Косыгин. Сопровождающие их крепкие ребята из Управления охраны КГБ, тут же начали расчищать территорию для своих «шефов». Пришлось вызвать на подмогу наших ребят-пожарных, которые в резерве находились. Они в цепочку выстроились и, сделав вид, что занимаются сращиванием рукава, попросту оттесняют спинами «гэбэшников». Те в итоге «передислоцировались» в другое место. Пожарным для обеспечения своей непосредственной работы приходится соорудить ложный штаб, иначе «кремлёвские старцы» просто не дадут что-либо делать.
Андропов всё-таки пытается пройти в вестибюль горящего здания. К нему наперерез бросается Иван Леонидович Антонов, начальник УПО Москвы. Ему совсем не улыбается перспектива гибели главы КГБ.
– Генерал, что-нибудь о причинах пожара уже известно? – увидев Антонова, Андропов переключает внимание на него.
– Ни как нет, товарищ министр, - ничего пока сказать нельзя. Судя по поведению огня и множестве точек загорания, больше всего похоже на спланированный поджог.
– Поджог говоришь? Может и поджог, но смотри, чтобы никто об этом не распространялся. – Андропов резко развернулся и направился к стоящей в стороне группе машин. У Антонова отлегло на душе.
Щёлоков, Черненко, Устинов стояли молча. Как завороженные, не могли оторвать взгляд от вырывавшихся из окон языков пламени. Морозный зимний воздух всё сильнее пропитывался запахом горящей синтетики. Снег вокруг постепенно покрывался черной маслянистой сажей.
Андропов тронул за локоть Черненко.
– Константин Устинович, вчера вечером Леониду Ильичу звонил Живков и что-то говорил о пожаре. Не об этом ли? Вам Брежнев ничего не говорил? Вы же друзья вроде?
– Лёня только посмеялся, сказал, что эти болгары совсем на своих ясновидцах помешались. Знать бы как оно обернётся, можно было бы и сделать что-нибудь… А у тебя, Юра, там, наверное, много сотрудников пострадало?
– Вы даже не знаете, насколько много, лучшие, можно сказать, кадры теряем. У нас же там целый этаж был с первоклассной аппаратурой с архивами записей. А какие парни! Эх… - Андропов тяжело вздохнул.
Мыслями он уже был занят другим. Откуда Живков получил информацию? Кому был выгоден этот поджог? Что там такого нарыли наши слухачи, что потребовалось устраивать такой ужасный спектакль? Пока пожар не потушим, ответа не будет. Прямо завтра с утра надо бросить все силы на раскрытие этого преступления. Если это из наших кто-то, надо будет такой процесс устроить, чтобы всем по заслугам досталось. Даже если Брежневская семейка замешана. А было бы хорошо! Может действительно, провести расследование таким образом, чтобы все следы привели к дочке «Лёни», этой престарелой нимфоманке Галеньке. Вот же не повезло Брежневу с детьми! Но нет! Рано пока в стране новые порядки заводить. Хоть и неладно что-то в «датском королевстве».
Так продолжая прокручивать в голове формирующуюся новую идею, Андропов забрался в свой членовоз и первым оставил место пожара. Остальные вельможи поспешили последовать его примеру, и вскоре пожарные вздохнули с облегчением. Высокое начальство лишило их своего внимания. Можно было трудиться в полную силу.
Николай Иванович Морозов с утра пораньше отправился на Красную площадь. Ему было очень интересно, действительно ли был пожар или всё-таки в этот раз Боря ошибся. Можно было никуда не ездить, подождать до вечера, а вечером встретиться в клубе ветеранов. К тому времени «сарафанное радио» уже разнесёт по столице такую поистине горячую новость. Но любопытство возобладало.
Однако подойти к гостинице не было возможности. Свежие, ещё пахнущие смолой, доски только что построенного забора отделяли Красную Площадь от Васильевского спуска. Также точно были перекрыта набережные и улица Степана Разина. Николай Иванович нисколько не удивился, когда у станции «Китай-город» он встретил Алейникова.
– Здравия желаю, товарищ генерал. Тоже не смог справиться с природным любопытством? – с лёгкой иронией он обратился к другу.
– Где уж с ним справиться? Сейчас, как у нас принято, всё засекретят, но что с гостиницей что-то случилось уже понятно. Не стали бы такой большой район перекрывать, если бы какая-то бытовая мелочь произошла. Кстати, ты заметил, какой чёрный снег перед забором?
– Ага! Действительно, как будто всё сажей покрыто. Да, что там снег! Ты на здание посмотри! Весь фасад закопчённый. Пожар был не маленький, это точно. Значит либо болгарин не звонил вообще, либо звонил, но ему не поверили. Придётся утешиться, что хотя бы трёх человек мы с тобой спасли.
А по Москве ползли слухи один ужаснее другого. В отсутствии официальной информации ниша заполнялась народной молвой. Одни говорили, что это опять террористы, другие обвиняли во всём преступные кланы, воюющие между собой таким способом, третьи уверяли, что это гэбэшники так решили расправиться и со шпионами, которых в самой большой гостинице каждый второй, и с местными барыгами, которые все остальные.
Конечно, срочно была создана правительственная комиссия, особая следственная бригада работала над выяснением причин целый год, но так ничего и не выяснила. В итоговых документах уголовного дела было записано: «Установить категорически и однозначно техническую причину пожара экспертными методами не представилось возможным».
Юрию Андропову не давал покоя странный звонок Живкова. Как отъявленный материалист, он не мог допустить самого факта ясновидения, но как прагматик, понимал, что факт вещь упрямая. Если некто предупредил о каком-то событии, которое произошло, значит, речи о случайном возгорании быть не может. Если возгорание не случайно, значит, кто-то преднамеренно совершил особо опасное преступление. Результаты этого пожара ужасны. Жертвы, конечно, рекордные, но не это главное. Наш народ привык к жертвам. Тем более при наших ограничениях на информацию о действительном количестве погибших никто не узнает. Выгорело здание, это ущерб на многие миллионы рублей. Хотя это тоже никто не заметит, при плановой нашей экономике, - Андропов криво усмехнулся. Что там ещё? В этом году у нас 60 лет Революции… К годовщине о пожаре будут помнить только те, у кого погибли родственники. Народ забудет, западные обыватели тоже. Через три года Олимпиада. Самое плохое, что может с этой стороны последовать, это призыв от Запада к бойкоту по причине неспособности обеспечить безопасность. Это уже гораздо хуже. Это действительно удар по престижу СССР. Хотя… Тоже не так уж страшно. Одним ушатом грязи больше одним меньше, разницы нет. Вряд ли Олимпийский комитет пойдёт на перенос Игр в другой город всего за три года. А бойкотировать, пускай бойкотируют хоть до усрачки. Наши больше медалей получат. Что там ещё? В огне и дыме погибло несколько сотрудников КГБ. Подготовленные кадры на улице не валяются, это действительно удар по Комитету. С ними погибли результаты их наблюдений! Вот! Вот где корень! Кому-то надо было, чтобы информация не попала куда следует. Значит надо думать, кому было выгодно. Кому-кому, ясно же, что выгодно это, прежде всего Кольке [100] , нашему главному менту. Его ребята покрывают всех этих узбекских лесоводов, сибирских виноградарей и китобоев с Урала за долю малую. Там наверняка что-то нащупали такое, что уже ни в какие ворота не влезало. Вот и решили с перепугу «красного петуха» подпустить… Старый приём сокрытия улик в виде случайного пожара ещё никогда не подводил.
100
имеется в виду Николай Щёлоков Министр Внутренних дел.
Надо будет всё-таки болгарский след попробовать покопать. Они сюда совершенно не вписываются. Вроде бы. Или всё-таки их тоже как-то сумели к делу привлечь? Юрий Владимирович поднял трубку:
– Филипп Денисович, зайди ко мне. Есть одна мысль, надо бы её вместе обсудить.
– По вашему приказанию… - начал докладывать вошедший генерал-майор, но был остановлен нетерпеливым взмахом ладони.
– Давай, генерал, без чинов, нечего ещё и здесь время на всякую мишуру терять. Скажи лучше, что ты думаешь о причине пожара «России»?
– Что тут думать, Юрий Владимирович? Всё белыми нитками шито. Это проделки людей Щёлокова. Перестарались, конечно, но сработали ловко, комар носу не подточит. Доказать ничего будет нельзя.
– А что скажешь по поводу болгар?
– Тут ничего определённого сказать не могу. Откуда они узнали мне не понятно. У посольских с конторой Щёлокова никаких связей не фиксировали. В пору поверить в предсказания их ясновидящей бабки, кажется, Вангой её зовут. Других версий у меня пока нет.