Терновая Лилия

Мягкова Нинель

И тогда я решила действовать. Однажды утром, когда Ирен с матерью в очередной раз отправились выбирать из выставленных на продажу домов, — они сузили поиск, отобрав четыре подходящих варианта, и теперь не могли определиться, какой из них выгоднее купить первым, — я отговорилась усталостью и с ними не пошла. Женщины совершенно не расстроились, поуговаривали меня немного из вежливости и, наказав выпить отвара малины, ушли.

Молнией метнувшись в комнату, я переоделась, благо теперь это занимало куда меньше времени. Мне нужно произвести впечатление достойной дамы, пусть и не аристократки, но из зажиточных. Если будет сразу видно, что

я простая цветочница, велик риск, что меня просто спустят с лестницы.

Осторожно выглянув из калитки, я заметила, что хозяйка с дочерью еще не успели даже далеко уйти. Проследив за ними до дальнего угла улицы, убедилась, что они благополучно увлеклись разговором и не смотрят назад, выскользнула из калитки и отправилась в противоположную сторону.

Меня ждал дворец. Точнее, его административный корпус.

Погода стояла прекрасная, солнечная, и я искренне наслаждалась прогулкой в одиночестве. Мне, оказывается, этого не хватало — минут наедине с собой. Все время, что я помню, мы куда-то бежали, спешили или что-то оживленно обсуждали. И сейчас, размеренно шагая по рельефной брусчатке, я чувствовала себя увереннее и спокойнее, чем под опекой Клеменс. Если честно, я почему-то воспринимала себя если не старше этой замечательной во всех отношениях женщины, то умнее уж точно.

Потому и шла одна выяснять, что же там произошло с нашей регистрацией. В том, что что-то пошло не так, я не сомневалась ни секунды. Из головы все не выходила довольная усмешка, с которой чиновник поглаживал мешочек с ливрами. Будто это личная его собственность.

Стоило мне подняться на крыльцо дворца — и любезно улыбавшийся другим посетителям привратник посуровел. За его спиной виднелся тот самый лакей, который провожал нас прошлый раз, и я помахала ему рукой, подзывая. Тот повиновался с явной неохотой.

— Мне бы хотелось побеседовать с мсье де Марроном, — любезно улыбнулась я парню в ливрее. Он подобрался, огляделся по сторонам, немного успокоился, обнаружив по сторонам крыльца стражников с алебардами, и, гордо выпятив грудь, сообщил мне:

— Он не принимает.

— В смысле? У него выходной? — уточнила я. — А когда он будет на месте? Я хочу задать ему пару вопросов.

— Вы не понимаете, мадемуазель. Он не принимает вас, — лакей выделил голосом последнее слово, и до меня наконец дошло. Нас внесли в чёрный список и запретили посещение административного корпуса.

А это может означать только одно — гильдию нам открывать не собираются.

Но отступать в мои намерения не входило.

— Я не уйду, пока не поговорю с мсье де Марроном, — твёрдо заявила я.

— Мы позовём жандармов, — прикрикнул на меня лакей и снова оглянулся на стражников. Те придвинулись ближе, ненавязчиво поигрывая алебардами.

Несмотря на мое пребывание в камере, их я не боялась. Арестовывать они права не имеют — только не пустить или задержать. А я в данный момент ничего не нарушаю, беседовать с лакеем — не преступление. Пусть даже на несколько повышенных тонах.

— С какой стати? — возмутилась я, не замечая собирающейся за моей спиной толпы. — Я всего лишь хочу поговорить с чиновником, отклонившим мою заявку, и по закону имею на это полное право.

Не зря я изучала и зубрила королевские указы, лежа на уютном чердаке Ирен. Несмотря на то, что законодательного свода как такового в королевстве еще не было, указы весьма недвусмысленно обозначали рамки дозволенного. В том числе, возможность любому жителю страны

получить аудиенцию у чиновника любого ранга вплоть до самого короля. Другой вопрос, что положительного результата беседы эта возможность не гарантировала, но мне главное было выяснить, что именно пошло не так. Поэтому я продолжала напирать.

— Позовите де Маррона! — уже громче проскандировала я, и собравшаяся толпа радостно подхватила речевку. Бездельникам за моей спиной не было никакого дела ни до гильдии, ни до администрации — поорать на центральной площади само по себе занятие увлекательное.

Несколько жандармов и правда появились, для контроля нарастающего беспорядка, но пока что не вмешивались. Никто ничего не громил, и я мысленно молила высшие силы, чтобы так и продолжалось, потому что второй раз в камеру мне не хотелось категорически. Лакей на крыльце попеременно краснел и бледнел, не готовый к подобному скандалу. Раньше, получая отказ, люди покорно уходили, не устраивая сцен и не требуя объяснений. Не повезло ему наткнуться на полоумную меня.

Но и мы с Ирен не для того столько времени пыхтели над уставом, чтобы нас завернули с порога, еще и облапошив на десять ливров. Хотя бы деньги, вложенные в предприятие, я точно собиралась вернуть.

То ли мсье чиновнику спешно доложили о несанкционированном митинге, то ли он сам меня увидел и услышал, — не знаю, на какую сторону выходят окна его кабинета, — но через пару минут он вылетел из дверей как ошпаренный и понёсся ко мне.

Когда на крыльце административного корпуса показался де Маррон и с многословными громогласными извинениями подхватил меня под локоть, в толпе даже раздалось несколько разочарованных возгласов. Очень уж им понравилось развлечение в моем лице и терять его не хотелось. Но чиновник быстро утащил меня по узкой гравийной дорожке куда-то в сторону, вглубь королевского сада, я и пикнуть не успела, и несостоявшиеся демонстранты постепенно разошлись по своим делам. Жандармы и стражники на входе отчётливо выдохнули с облегчением.

Де Маррон вёл меня все глубже в посадки, избегая оживленных дорожек, и у меня грешным делом закралась мысль, а не собирается ли он скандальную девицу, то есть меня, прикопать тут же, под кустиком? Тряхнув головой, так что чуть не слетела модная шляпка, я отогнала дурные мысли.

Да, сегодня я оделась прилично, чтобы вызывать уважение, а не жалость. На мне красовалось изысканное платье, почти в пол, с глубоким квадратным вырезом, который, если бы не гипюр по краю, открывал бы даже слишком много, благо мне было что показать миру. Туфли из новой коллекции мадам Шаппель при каждом шаге кокетливо выглядывали из-под подола, сверкая узорчатыми металлическими пряжками, — очередной мой вклад в развитие кузнечного дела.

— Постойте, я не могу так бежать! — взмолилась я, выдирая локоть из цепких пальцев чиновника. На самом деле проблема была не в скорости передвижения: люди на дорожках попадались нам все реже, и уходить в непролазную чащу с тем, кто должен мне десять ливров, я не собиралась.

Де Маррон послушно притормозил, обернулся на меня и галантно предложил локоть. Я, подумав, положила на ткань сюртука кончики пальцев. Дальше мы пошли медленно и неспешно.

— Простите, что не известил вас о том, что вашу заявку отклонили, как подобает, — повинился чиновник. — Случай неординарный, так что определенной последовательности действий для него не установлено. Раньше в регистрации как-то не отказывали…