Терновая Лилия
Шрифт:
— Что? — переспросил маг, хотя проблемами со слухом до сих пор не страдал.
— Я напишу ей записку, а вы передадите, — терпеливо повторила я. И как он стал Верховным, с таким-то тугодумством?
— Напишете? — скептически покосился на меня де Бельгард. Я пожала плечами.
— Представьте себе, милорд, чернь тоже иногда бывает обучена грамоте. Даже всего лишь цветочницы.
Я специально дословно повторила его фразу, сказанную олухам в воспитательных целях тогда, в жандармерии, хоть и не была уверена, что он ее вспомнит. Вспомнил, дернул щекой, признавая хотя бы про себя свою неправоту.
— Хорошо, — неожиданно легко согласился он, —
Покосившись на него с подозрением, — как бы не выбросил бумагу в ближайшую канаву — я все же поблагодарила. Использовать Верховного мага в качестве посыльного и без того откровенная наглость с моей стороны, хоть подсластить ему надо.
Листка ни у него, ни у меня не нашлось. Да и где? У него всего два кармана в жилете, и те скорее декоративные, там разве что карточка визитная поместится. А у меня и подавно ничего — ни карманов, ни сумочки. Деньги даме носить с собой не пристало — все покупки в магазине записывались, и счет позже присылался домой. А мы, простые женщины, так и вовсе пользовались декольте для хранения ценностей.
Нет, нужно срочно подсказывать Клэр сумочку. И карманы. Вон сколько ткани в юбке пропадает зазря.
Мы свернули с уединённых дорожек обратно к громаде дворца. В административную часть, где я организовывала митинг, не пошли, вместо этого поднялись по неприметным ступенькам в боковой части и попали во все тот же лабиринт, но с какого-то другого входа. Если бы не маг, я бы точно заблудилась, а он шёл уверенно, все выше по лестницам, пока мы не переступили порог его покоев. Стоявшие на страже у массивных дверей не менее массивные стражники дернули алебардами в приветствии и снова застыли статуями.
Магу отвели чуть ли не весь четвёртый этаж. Одним кабинетом дело не ограничилось. Тут была и гостиная с креслами и диванчиками, и приемная, в которой над кипой бумаг корпел знакомый мне уже блондин. Оценив стопки его наказания, я злорадно усмехнулась. Не знаю, что в тех документах, но переписывать приходилось от руки. И довольно много, судя по кляксам на скомканных листах и пятнах чернил на носу и руках ученика.
— Вы вернулись, учитель! А что… — Себ подскочил, обрадовавшись, что можно наконец-то прервать свою нудную деятельность, и замер, заметив меня. Узнал. Нахмурился и перевёл вопросительный взгляд на мага. Тот широко улыбнулся, но отчитываться не стал, молча проведя меня дальше, в свой кабинет.
Судя по уходившему куда-то вправо коридору, на этом покои не заканчивались. Не удивлюсь, если он здесь и спит, трудоголик.
Обиталище мага оказалось ему под стать: лаконичное, мрачноватое, стильное. Темные тона серого, синего и серебристого, редкие всплески лазури и кобальта. Море перед грозой, почти как глаза де Бельгарда.
Даже интересно, где он нашёл настолько морёное дерево, что оно кажется почти чёрным. Массивный стол был завален документами, но щелчок пальцами — и листы сами выстроились ровными стопками, освободив полированную поверхность.
Мне галантно отодвинули увесистый стул с изогнутыми ножками. Его спинка уперлась в мои лопатки, поневоле заставляя еще ровнее держать осанку. Де Бельгард выставил передо мной чернильницу, предусмотрительно откинув крышечку. Увесистой мраморной композицией из разнокалиберных вазочек и стаканчиков можно было при желании кого-нибудь убить. Причём, учитывая обилие выступающих частей, с особой жестокостью.
Выбрав наугад из целой метелки перьев одно, я замерла, уставившись на чистый лист. Не самого лучшего качества, в отличие от остальных, на которых писал маг. Я и в самом деле опасалась насадить клякс, особенно если начну задумываться, как именно я пишу и почему буквы выглядят непривычно, хотя я их прекрасно понимаю. Поэтому не обращая внимания на скептический смешок де Бельгарда за спиной, я мысленно составила послание и приступила к его изложению, старательно концентрируясь на тексте, а не на отлаженных движениях пальцев.
Маг за спиной похмыкал, но из личного пространства все же ушёл, передвинувшись к окну. Плотные шторы были отдернуты, из приоткрытой створки веяло редкими порывами свежего воздуха. Судя по чириканию птиц, кабинет выходил на сад, и тогда вдвойне непонятно, как де Бельгард нашёл меня и чиновника. Не бегом же? И узнать с такого расстояния, в другой одежде? Вряд ли. Значит, в то время, когда де Маррону докладывали о буйной посетительнице, те же сведения получил и Верховный маг.
Значит, слухи не лгут. Де Бельгард и правда заведует тайной канцелярией. Кому как не ему этим заниматься. Жандармы блюдут порядок на улицах города и воюют с мелкой шушерой, военным не до того — на них границы и вооруженные бунты, благо последних почти не случается. А всякие подводные течения как раз Верховному магу и сподручно отслеживать. Особенно учитывая его полезный талант вызывать людей на откровенность.
Составление письма заняло у меня довольно долгое время. После того, как я вывела «Многоуважаемой Ее Светлости, герцогине де Сурри», перо замерло, а я задумалась. Даже в чернильницу его обратно засунула, чтобы клякс не насажать и не дать дополнительного повода магу думать дурно о простых девицах неблагородного происхождения.
Что я могу предложить богатой и знатной даме в обмен на уступку? А с ее стороны это будет несомненная уступка, милость и как там еще принято называть одолжение, сделанное свысока? Светлость не хочет терять благосклонность короля и возможность бывать при дворце, но при этом уронить себя и запятнать род связью с какой-то там гильдией — ниже ее достоинства. Это всяким свежетитулованным простительно вступать и в торговую, и в земледельческую, а древним и могучим не простят. Они обязаны сидеть красиво, получать желаемое мановением руки и ни в коем случае не быть замеченными ни в чем сомнительном. А кушать-то хочется и зарабатывать как-то надо, так что герцогиню я отчасти понимаю.
И как сделать так, чтобы и дамы внакладе не остались, и цветочниц по углам не зажимали безнаказанно?
Силуэт плечистого, не по профессии физически развитого мага на фоне окна отвлекал. Мысли с делового поневоле перескочили на личное.
Чем, интересно, объясняется его неожиданная любезность? Чтобы он просто так согласился помочь цветочнице, пусть теперь и прилично одетой, в жизни не поверю. А значит, ему что-то от меня нужно. Или же просто любопытно? Да, пожалуй, закаленному в придворных интригах магу стало интересно, что же такое я могу предложить герцогине.
Снова переведя взгляд на бумагу с двумя сиротливыми строчками в верхнем левом углу, я усмехнулась.
Сюрприз вам будет, де Бельгард.
Старая усадьба рода де Сурри располагалась не так далеко от столицы, можно сказать, в ее черте. Рядом простирались охотничьи угодья — вот они уже точно не входили в состав города. Муж ныне вдовствующей герцогини в свое время весьма уважал скачки по пересечённой местности за зверьем. Собственно, так и сгинул. Свернул себе шею на одной из увлекательных погонь за лисой, даже в этом последовав за боготворимым им монархом.