Терновый венец офицера русского флота
Шрифт:
С другой стороны от фасадного коридора, вдоль крыла, идущего по 12-й линии, куда он и повернул, шел узкий «звериный коридор» с барельефами зверей, украшавших некогда носовые части парусных кораблей. Коридор этот огибал зал музея и библиотеки и соединялся с другим коридором, ведущим в Столовый зал.
С волнением в сердце Бруно вошел в Столовый зал. Сколько с ним связано воспоминаний о торжественных и радостных минутах жизни гардемарин Морского корпуса! Столовый зал занимал пространство второго и третьего этажей и имел высоту около 12 м при длине около 70 м и ширине примерно 40 м. Зал был двухсветный. Один ряд огромных окон выходил на 12-ю линию. Другой ряд окон находился напротив и выходил во внутренний двор корпуса. Пустой и запущенный ныне зал когда-то блистал нарядами первых красавиц Петербурга. Бруно вспомнил последнюю парадную встречу праздника Морского корпуса 6 ноября 1913 года. Этот яркий праздничный день запомнился ему во всех деталях.
Торжественная часть началась с парада. Весь корпус был выстроен поротно в Столовом зале. Мундиры кадет и гардемарин были начищены и блестели золотом. Винтовки, подсумки, бескозырки с ленточками — все сияло чистотой и порядком. Офицеры, стоявшие в строю, были в полной парадной форме с палашами. Перед фронтом, с противоположной стороны находились высшие чины флота и гости.
Начальник строевой части корпуса командовал: «Смирно! Для встречи слева. Слушай, на караул! Господа офицеры!». Взлетали на грудь винтовки кадетов и гардемаринов. Офицеры вздергивали «под высь» свои палаши и одновременно опускали их, и под звуки «встречного» марша все поворачивали головы налево.
Резко обрывались звуки оркестра, и звучал голос директора корпуса: «Здравствуйте гардемарины и кадеты!». Строй на мгновение замирал, набирая в легкие воздух и выдыхал: «Здравия желаем, ваше превосходительство!».
«К церемониальному маршу, на дистанцию двух линейных. Первая рота…» — раздавалась команда командующего парадом. Затем:
«Первая рота, — раздавался голос уже ротного командира, и, наконец, голос отделенного начальника: «Первый взвод, равнение направо, шагом… марш!».
Бруно почувствовал, как содрогнулся пол Столового зала от первого шага сотен человек, и в ушах, зазвучала музыка корпусного марша. Он вздрогнул, сбрасывая такое явственное наваждение. Именно под звуки марша Морского корпуса взвод за взводом проходили гардемарины, кося глазами направо — на начальство. В этот момент офицер перед взводом вздергивал ввысь палаш и потом опускал его перед собой. Такие минуты кадетам и гардемаринам запоминаются на всю жизнь! Бруно не являлся исключением.
Сохранились воспоминания нескольких выпускников Морского корпуса об этом последнем, торжественном праздновании Дня корпуса в предвоенном 1913 году.
Участник этих торжеств кадет 6-й роты С.С.Шульц, исключенный в последствии за снятие красного флага со здания корпуса 24 апреля 1917 года, вспоминал этот праздничный день (воспоминания написанный в 70-е годы, изданы в сборнике «Морской кадетский корпус в воспоминаниях воспитанников». А.Ю.Емелин. СПб.: БЛИЦ, 2003):
«После парада… традиционный обед. На столах около каждого прибора красиво отделанное меню. С одной стороны список блюд: суп консомэ с пирожками, пожарские котлеты, гусь с яблоками, мороженное. С другой стороны меню — музыкальная программа, исполняемая оркестром во время обеда. А на столе кружки и серебряные кувшины с гербами морского корпуса. Они, правда, на кадетских столах, в отличие от офицерских, содержат не шампанское, а квас. Но его много и он очень вкусный.
Рядом со столами кадетов и гардемаринов офицерские столы многочисленных гостей. А дальше близ брига блистают звезды и орденские ленты адмиралов.
Во время обеда произносятся соответствующие общие тосты, музыка сопровождает их тушами. Но потом все сливается в сплошной гул голосов и частные выступления за отдельными столами. Наконец мы уходим по свои ротам… и готовимся к балу.»
Бал в Морском Корпусе! Сколько петербуржских барышень и молодых женщин мечтали попасть на этот бал! Столовый зал, где стоял сейчас Садовинский, был одним из самых больших и парадных залов Петербурга и самым большим открытым залом столицы. Например, зал Дворянского собрания отделялся от стен колоннами, и помещение для танцев там было меньше. Как давно и как недавно это было!
Описывая этот корпусной бал, бывший гардемарин Сергей Сергеевич Шульц вспоминал:
«Начинался съезд. Кроме морских и военных мундиров и штатских фраков появляются разнообразные красивые бальные платья женщин, холеные обнаженные плечи и шеи, сверкающие украшения.
Мы проинструктированы как любезные хозяева. Должны проводить… показать… помочь… рассказать, что просят, и так далее… Но главное, как говорили, было морское гостеприимство, богатство, любезность хозяев и продуманная организация.
Любопытно, что несмотря на обилие вин (все это, конечно, было бесплатным), не было пьяных. Кадеты и гардемарины в буфетах могли съесть пару бутербродов, выпить лимонаду. Но вина — ни-ни! Категорически воспрещалось. При этом обилие офицеров делало нарушение этого правила немыслимым.
Но и офицеры, и штатские вели себя образцово. Вероятно, на балах, в соответствующем обществе, в присутствии дам не было принято напиваться. Но маленький «подогрев» поднимал настроение, и действительно было очень оживленно и весело.
Танцевали падекатр, падепатинер, венгерку, польку, наконец, мазурку. Но, конечно, венцом танцев был вальс. Мы умели танцевать, у нас танцы преподавались обязательно придворным балетмейстером. И мы танцевали. Танцевали вовсю».
Пройдя Столовый зал, Бруно прошел по опустевшему, со следами запустения, зданию бывшего «рассадника» блестящей плеяды флотских офицеров, сделавшихся за две сотни лет гордостью и славой своего Отечества не только в военном, флотском ратном деле, но и в науке, живописи, музыке…
Получив на руки личные документы, мичман Садовинский шагнул за порог родного корпуса.
В РГАВМФ хранятся документы подтверждающие, что действительно мичман Б.Садовинский 25 июня 1918 года в Морском училище забрал свои личные документы. Сохранилась расписка в получении документов, подписанная уже знакомой мне энергичной подписью Б.Садовинский.
Сумской Кадетский Корпус Опись документов Бруно Садовинского
Метрическое свидетельство за № 1278–3718.
Медицинское свидетельство за № 135. 3). Свидетельство о дворянстве за № 772.
4). Свидетельство о приписке к призывному участку за № 5218.
Опросный лист (медицинский).
Аттестационная тетрадь кадета.
«Все документы обратно получены 25 июня 1918 года»
Мичман Б.Садовинский
Когда я прикоснулся к судьбе выпускника Морского корпуса 1915 года мичмана Бруно-Станислава Адольфовича Садовинского, свой поиск я начал именно с исторического музея Высшего Военно-Морского училища им. М.В.Фрунзе, которое находилось в исторических стенах Морского Корпуса и которое, после ряда реорганизаций, было переименовано в 2001 году в Морской корпус Петра Великого.