Терпеливый жених
Шрифт:
— Хороший сегодня вечер, Марлоу, — сказал граф, входя в свою комнату.
— Да, милорд, и к тому же счастливый для всех нас. Я посылал в деревню, так что у нас есть все, что хозяйка потребовала к обеду. Она просто счастлива.
Граф улыбнулся и начал раздеваться.
Ванну поставили в обычном месте, перед камином, хотя огонь разводить не стали, потому что в спальне и без него было достаточно тепло.
Полежав в горячей воде и затем вытершись насухо большим турецким полотенцем, граф определенно
Надев вечерний костюм, он посмотрелся в зеркало. Отражавшийся в нем стройный молодой мужчина выглядел вполне прилично, чтобы отправиться и на прием к вице-королю, и на обед в Букингемский дворец.
Граф даже подумал о том, чтобы попросить Марлоу по случаю брачной ночи повесить на костюм награду, полученную им во время службы в конной гвардии.
Однако он остановил себя, решив, что такой жест отдавал бы ребячеством, и спустился в гостиную.
Его не удивило ни то, что комната оказалась пустой, ни отсутствие Анселлы.
Стрелки часов показывали восемь, когда она наконец робко шагнула через порог.
Платье, выбранное Анселлой к обеду, оказалось более изысканным, чем можно было ожидать.
Не белое, а бледно-зеленое, цвета весенних листьев, оно делало Анселлу похожей на лесную фею или вышедшую из вод озера нимфу.
— Я думала... возможно... вы считаете, что... мне следовало надеть белое. — Анселла заметно нервничала. — Но... это одно из моих любимых платьев... потому что оно напоминает... мне о лесе.
— О нем я и подумал, когда вы вошли, — с улыбкой сказал граф.
— Я люблю лес, но мне не нравится думать о тех, кто стреляет в лесу маленьких зайчат или птичек.
Граф счел за лучшее промолчать.
Затем заговорил о другом:
— Марлоу сообщил, что миссис Марлоу получила продукты, которых у нас давно не было. Так что приготовьтесь к пиру, ожидающему вас в гостиной.
— Она очень... огорчится, если... если мы съедим... мало? — робко спросила Анселла.
— Очень, — ответил граф.
Девушка беспомощно всплеснула руками, и он поспешно добавил:
— Вы всегда можете сунуть лишний кусочек под стол, где его, насколько мне известно, всегда будет ждать голодный рот вашего четвероногого друга.
Анселла посмотрела сначала на мужа, потом на спаниеля, вошедшего в комнату вслед за хозяйкой.
Граф видел, что высказанное им предложение стало для нее неожиданностью.
— Отец очень... сердился, когда... когда я кормила Руфуса за столом. Он вообще не любил его, потому что... это был мой песик.
— Боюсь, мои собаки всегда рассчитывали на крошки со стола, — заметил граф. — Так что когда здесь появятся другие, а это произойдет достаточно скоро, Руфусу придется пошевеливаться, чтобы не лишиться своей доли.
— Я позабочусь, чтобы этого не случилось, — сказала Анселла, — если, конечно, вы... не сердитесь за то, что я. кормлю его.
— Вряд ли можно сердиться на других за то, что делаешь сам, — сказал он.
— Обед подан, милорд, — объявил появившийся в дверях Марлоу.
Граф предложил супруге руку.
Его тронуло, что Коснат, по предложению Марлоу, украсил стол цветами.
В основном цветы были белые, но виднелись и ноготки, и даже маргаритки.
В результате стол выглядел празднично, и Анселла вскрикнула от восхищения.
— На нашу пятидесятую годовщину, — сказал граф, — у нас, несомненно, будут орхидеи, но сегодня придется довольствоваться и тем, что есть.
— Я очень благодарна человеку, позаботившемуся об этом, — добавила его жена, — а цветы очень, очень милы.
Граф видел, что Марлоу остался доволен.
Слуга поспешно вышел, чтобы подать на стол.
Обед состоял из трех перемен, причем все блюда были приготовлены самым чудесным образом, как это всегда делала миссис Марлоу в прошлом.
Хотя впереди лежал долгий путь, первые шаги определенно обнадеживали.
За обедом говорили о тех переменах, что граф собирался произвести в поместье.
Анселла слушала мужа с широко раскрытыми глазами.
— Вам придется во многом помочь мне, — говорил он. — Я не могу делать все в одиночку, и, самое главное, вы должны познакомиться с живущими в деревне людьми, которые, конечно, проявляют к вам большой интерес.
— Как вы думаете, они... будут ненавидеть меня из-за того, что я... дочь лорда Фрезера? — спросила Анселла.
Граф покачал головой.
— У вас нет никаких оснований так думать. Теперь вы моя жена, и они будут любить вас, потому что вы принадлежите мне, как любили и меня, когда я был еще ребенком.
Ему показалось, что Анселла едва заметно поежилась.
— Вам придется подсказывать мне... что делать, — робко сказала она. — Отец никогда не позволял мне выходить в деревню... кроме... последнего случая. Когда я хотела пойти за покупками, он отвозил меня в Оксфорд, где, конечно, у меня не было никаких знакомых.
Граф воздержался от комментариев, но, немного погодя, сказал:
— Вы обнаружите, что деревенские жители связывают себя с замком. Поэтому когда мои отец и мать были живы, мы всегда старались делить их радости и огорчения.
— Я... постараюсь... делать так же, — пробормотала Анселла.
Ему не хотелось пугать ее, а потому он перешел на другую тему.
Граф вспомнил, с каким вниманием и интересом она слушала его рассказы об Индии.
Ему довелось побывать во многих местах, таких, как Египет, Греция и, конечно, Франция, а потому монолог растянулся на несколько минут.