Терпение Мегрэ
Шрифт:
Барийару все труднее было сдерживаться.
— Вот и все! Желаю вам доброй ночи в ожидании нашей близкой встречи, которая, надеюсь, будет такой же сердечной, как эта.
Мегрэ вышел из кабинета и увидел в столовой молодую женщину. Глаза у нее были красные.
— Мой муж не сделал ничего дурного, правда, господин комиссар?
— Это надо спросить у него, милая дамочка. Я желаю этого для вас.
— Хоть с виду и не скажешь, но он очень добрый, очень любящий человек. Иногда вспыльчив — такой уж У него характер, но всегда первый жалеет о том, что
Она проводила Мегрэ тревожным взглядом и увидела, что он направился не к лифту, а к двери напротив.
Глава 5
Дверь Мегрэ, более безмятежному, чем когда-либо, открыла Алина, вся какая-то взвинченная, с неподвижным и напряженным взглядом. Пока Мегрэ пересекал лестничную площадку, он принял добродушный вид, хорошо известный его инспекторам и никогда их не обманывавший.
— Я не хотел покидать этот дом, не пожелав вам спокойной ночи.
Люка, сидевший в кресле, бросил на ковер иллюстрированный журнал и лениво поднялся. Нетрудно было заметить, что далеко не сердечные отношения связывали этих людей, которым предстояло оставаться вместе до утра.
— А вы не думаете, Алина, что вам следовало бы лечь спать? Сегодня у вас было немало волнений. Боюсь, что завтра день будет такой же трудный, если не труднее. В вашей аптечке не найдется снотворного?
Она злобно наблюдала за ним, в бешенстве от того, что он не давал ей никакого повода для ссоры.
— Ну а я многое узнал за этот день, но должен кое-что проверить, прежде чем говорить с вами об открытиях. Например, сегодня вечером познакомился с довольно интересным человеком, вашим соседом по лестничной площадке. Сначала я принял его за простого представителя торговой фирмы по продаже коробок для кондитерских изделий и шоколада, но, оказывается, деятельность его значительно шире и включает также мир ювелиров.
Он не торопился. Привычным жестом указательного пальца набивал табак в трубку, выбрасывая лишние стебельки, и наконец чиркнул спичкой, в то время как Алина с растущим нетерпением следила за его чересчур старательными движениями.
— Красивый мужчина, этот Фернан Барийар. Я бы удивился, узнав, что у него нет любовницы, тем более, что его жена кажется мне женщиной незначительной.
А что вы об этом думаете?
— Я с ним не знакома.
— Понятно, что владелица дома не может знать близко всех своих жильцов. Тем более, что я не уверен, одним ли домом вы владеете. Об этом я узнаю завтра у нотариуса Дегриера. Это такое сложное дело, Алина, что иногда мне кажется, будто я даже теряюсь. На всякий случай — вдруг Барийару захочется выйти — я поставил внизу своего человека, а его телефон взят на прослушивание. Видите, я обо всем вас любезно предупреждаю.
А вам нечего мне сказать?
Сжав губы, она направилась четким механическим шагом к себе в спальню и захлопнула дверь.
— Шеф, то, что вы сейчас сказали, правда?
— Почти. Доброй ночи. Постарайся не заснуть. Приготовь себе сколько нужно крепкого кофе и, если что-нибудь произойдет, звони мне на бульвар Ришар-Ленуар. Не знаю, когда вернусь домой, но я твердо решил поспать.
Вместо того чтобы вызвать лифт, он спустился по лестнице, чуть замедляя шаг у каждой квартиры. Что за жизнь там, за этими дверьми? Некоторые смотрели телевизор, и во многих квартирах слышались одни и те же голоса, одна и та же музыка.
Инспектор Лагрюм дремал у руля машины уголовной полиции, и Мегрэ рассеянно пожал ему руку.
— У вас нет машины, шеф?
— Я поймаю такси на авеню Гранд-Арме. Ты получил инструкции?
— Следить за этим типом, Фернаном Барийаром.
Мегрэ чувствовал себя не так легко, как утром, когда проснулся в квартире, залитой солнцем, и когда по пути на службу наслаждался картинками Парижа, раскрашенного, как иллюстрированная книжка для детей.
Многие преследовали Мегрэ расспросами о его методах. Некоторые даже считали себя способными анализировать их и смотрели на его действия с развязным любопытством, считая, что понимают в его методах даже больше, чем он сам, не подозревая того, что комиссар всякий раз импровизировал и в основном прислушивался к тому, что подсказывал ему инстинкт.
Префект, конечно, не оценил бы того, что Мегрэ делал в этот день, повинуясь все тому же инстинкту, а маленький судебный следователь, несмотря на свое восхищение комиссаром, наверняка бы нахмурился.
Так, например, прежде чем допрашивать Фернана Барийара, Мегрэ, конечно, должен был по правилам собрать о нем как можно больше сведений, завести папку, уточнить даты, которые наверняка можно узнать в торговом доме «Жело и сын», кое-что уточнить у мэтра Дегриера…
А он предпочел вызвать тревогу у торгового представителя, намеренно заставил его остерегаться, предупредив, что за ним теперь следят.
Сначала он ничего не хотел говорить Алине, намереваясь на следующий день застать ее врасплох, устроив внезапную встречу с соседом по площадке, чтобы проследить за ее реакцией.
Но поступил иначе, и она уже вечером знала, что для него ясна связь между ней и представителем фирмы «Жело и сын».
За ними обоими наблюдали. Они не могли ни встретиться, ни связаться по телефону. Невозможно было выйти из дома, так как за каждым их шагом следили.
Могли ли они в таких условиях спокойно спать? Мегрэ точно так же поступил с месье Луи, дав ему понять, что каждый его поступок отныне регистрируется полицией.
Установить связь между этими тремя людьми пока еще не представлялось возможным. Единственное, что их объединяло, — это тревога, которую Мегрэ старался разжечь в каждом из них как можно сильнее.
— «Золотой бутон», улица Фонтен.
Здесь он тоже играл в открытую или почти в открытую. И уж если приходилось ужинать вне дома, то лучше было выбрать ресторан, владельцем которого долгое время был Пальмари.
Войдя в ресторан, он удивился царящему там оживлению. Почти все столы были заняты, слышался гул голосов, а дым от сигарет клубился под потолком сизым облаком.